Секс в человеческой любви. Эрик БернЧитать онлайн книгу.
по поводу clap[34] и great pox[35] – болезней, в конечном счете неизбежных и неизлечимых для повесы тех времен, – вовсе не то же самое, что исполненные жалости к себе сочинения нынешних авторов, выплевывающих грязные слова того же содержания. Если непристойность принимается всерьез тем, кто ее говорит, или тем, кто ее слышит, то она в большинстве случаев обидна. Если же она говорится ради удовольствия, а не бросается человеку в лицо вроде выплюнутой жвачки, то читатель или слушатель может либо присоединиться к этому удовольствию, либо уклониться, сказав: «Это меня не забавляет».
Излюбленные способы использования непристойности для удовольствия – это остроты, шутки и лимерики[36]. К сожалению, существует лишь ограниченное число острот, построенных из шести главных непристойных слов, и все эти комбинации составлены уже давным-давно. Непристойных шуток можно придумать значительно больше, но и они большей частью потеряли свою новизну после того, как сто миллионов студентов колледжей провели сто миллиардов часов в ста тысячах тавернах за последние сто лет [6]. В наше время оригинальность может проявиться, главным образом, только в лимериках.
Один из самых забавных способов получать удовольствие от непристойности и ее преследователей – это замена подлинных слов аналогично звучащими искусственными словами, наподобие того, как это делается в «Официальном учебнике секса» [7], где говорится о erroneous zones, vesuvious и о plethora, представляющей собой маленький предмет, по форме напоминающий футбольный мяч, расположенный около frunella, непосредственно над трубками pomander. Разумеется, во время coginus мужской vector должен прорвать hyphen. В романе «Билли и Бетти», написанном Твигс Джеймсон, используется нарочно придуманный словарь, еще лучше служащий для этой цели, поскольку ее слова звучат ближе к подлинным и применение их доставляет больше удовольствия настоящим любовникам. Например тот, кто не может найти партнера для clamming, всегда может для этого automate, и Джеймсон иллюстрирует примером, как модно этим способом дойти до конца, независимо от того, окажется ли у вас пустой pudarcus или полный glander.
Непристойность и любовь
Может быть, подходящий случай для применения непристойностей предоставляется, когда занимаются любовью [8]. Это первичная сцена, и потому первичные образы, по крайней мере сексуального характера, здесь могут пригодиться. Сюда не относятся ни совращение, ни эксплуатация. Предполагается, что обе стороны занимаются любовью, дав уже свое согласие, и, более того, каждый из партнеров заинтересован в усилении удовольствия, получаемого другим. Возникающие при этом первичные образы уже незачем подавить, и у некоторых людей они достигают полного проявления. Они усиливают и в свою очередь усиливаются множеством ощущений, которые их освобождают: видом, звуком, прикосновением, запахом, вкусом и теплом, излучаемым возбужденной кожей каждого из партнеров по направлению к другому. И это вовсе не то же самое, что употребление непристойности в виде ругательства или кощунства, о чем свидетельствует следующее стихотворение
Венерическая болезнь, преимущественно гонорея (старинное слово). –
Сифилис (старинное слово). –
Лимерик – английское шуточное стихотворение, начинающееся строкой: «Был (была) такой-то (такая-то) в таком-то месте (географическое название) и содержащее юмористическое описание этого персонажа. –