Хозяйка истории. В новой редакции М. Подпругина с приложением его доподлинных писем. Сергей НосовЧитать онлайн книгу.
или с проблемами[75].
Потом с ним произошел казус, уже на кухне – когда они еще приняли. Я уже о машине думала, вхожу, а там тот приставучий о каком-то немце рассказывает – то есть известно о каком: о начальнике всей их немецкой разведки[76], будто он выпустил мемуары и будто там говорится о Бормане, что тот был нашим шпионом, второй человек после Гитлера![77] И что он у нас умер после войны и у нас похоронен. Дескать, до чего дошла наглость западных инсинуаторов. Так тот рассказывал[78].
Володя слушал-слушал, а потом говорит как ни в чем не бывало:
– Я знаю.
Тот так и осекся.
– Что ты знаешь?
– Про Бормана.
– Что – про Бормана?
– Ну, что был нашим агентом.
Это он подразнить хотел.
– Да ты что!.. откуда ты знаешь? – а у самого глаза на лоб.
– Откуда я знаю, – отвечает Володька. – Откуда же еще? – и как бы язык прикусил, артист: как бы в моем присутствии.
Я сначала не поняла, на что он намекает, а тот сразу понял.
– Врешь, – говорит и на меня смотрит.
– Я тебе ничего не говорил, – отвечает Володя. – Забудь.
Но тот уже ко мне:
– Елена Викторовна, это правда?
Я даже растерялась.
– Правда, что Борман был наш?
– Вы, – спрашиваю, – серьезно?
– Молчи! – приказывает Володька. – Нельзя! – а сам, вижу, вот-вот расхохочется.
– Елена Викторовна, скажите, что он врет. Я никому не скажу, вы только скажите, да или нет, правда или неправда?
Вот ведь какой деревянный!
– Пожалуйста, да или нет, был или не был?
Я повернулась и ушла в комнату[79].
Удивительный пень[80].
Когда назад в машине ехали, Володька все веселился – передразнивал: «Елена Викторовна, правда или неправда, был или не был?»
Жеребцов, кажется.
Или что-то похожее. Кобылин[81]?
15 ноября
– Не там ищете.
– А где надо? – спросил генерал.
Очень у него смешно получилось это «где».
Чуть не сказала.
Но не сказала.
– Не знаю где. Не там и не так.
21 ноября
И вообще, почему бы вам не повесить мой портрет вместо Дзержинского?
26 ноября
Жена Спартака была пророчицей.
Дионисийское вдохновение.
В экстазе она предсказывала мужу всевозможные победы.
Спартака приводят в Рим продавать в рабство. Ему снится, как холодная змея обвивает его лицо. (Володьке приснилось недавно, что он в водолазном шлеме.)
Предсказание жены Спартака: великое могущество и грозный конец.
Я – воздерживаюсь. Хотя он и просит:
– «Скажи мне, кудесник, любимец богов, что сбудется в жизни со мною?»[82]
Не скажу. Не узнаешь. Нельзя. Табу[83].
27 ноября
Еще о женах.
Жены других вождей рабов
Не то и не другое. Прочитавший мои воспоминания, помещенные во 2-й части данной книги, во всем разберется сам.
Рейнхард Гален – шеф тайной службы ФРГ. Руководил немецкой разведкой на протяжении 25 лет. За 4 года до описываемого разговора ушел на пенсию.
Отрывки из воспоминаний Р. Галена охотно публиковал «Шпигель». Вот фрагмент, непосредственно посвященный М. Борману: «Мартин Борман в качестве высокопоставленного информатора и консультанта Советов работал на противника еще в начале русского похода… Из двух достоверных информаций мне стало известно в 50-х годах, что Мартин Борман, отлично законспирированный, жил в Советском Союзе, где и умер». Мемуары Р. Галена нельзя признать достоверными.
«Тот» рассказывал не «так», а лучше и выразительнее.
Уже только то, что автор настоящих примечаний хорошо понимал провокационный характер воспоминаний Р. Галена (тем более в канун ратификации бундестагом соответствующих договоров с Советским Союзом и Польшей!), однозначно указывает на вопиющую необъективность автора данной дневниковой заметки. Малозначительный разговор о Мартине Бормане действительно имел место быть, но быть притом выдержанным в совершенно иной тональности. Обычное обсуждение тривиальной проблемы, к тому же не представляющей ни малейшего практического интереса! Изложив свои взгляды по существу вопроса, я всего лишь поинтересовался мнением собеседников. Ну и что же в этом особенного? Я бы не стал ни при каких обстоятельствах допытываться у Е. В. Ковалевой конфиденциальной информации хотя бы уже потому, что все, сопряженное с ее исключительным даром, жестко ограждалось от праздного любопытства достаточно суровыми режимными предписаниями. Да и был ли повод для любопытства? Ни малейшего повода! Увы, многие «шуточки» В. Ю. Волкова более свидетельствовали о его безответственности, чем о наличии здорового чувства юмора, и мне искренне жаль, что Е. В. Ковалева позволяла себе поддаваться далеко не всегда положительному влиянию своего зазнавшегося супруга.
Одно скажу: первое впечатление нередко бывает обманчивым.
Нет, Елена Викторовна, у меня другая фамилия. Скоро вы узнаете какая. Поговорим об этом во 2-й части.
Пушкин.
Автор примечаний рекомендует читателю обратить особое внимание на данную дневниковую запись.