Хозяйка истории. В новой редакции М. Подпругина с приложением его доподлинных писем. Сергей НосовЧитать онлайн книгу.
на балкон. Выпили по бокалу. У меня было скверное настроение, думала, не готова.
Но он так на меня посмотрел и так улыбнулся, что все во мне перевернулось вдруг. Я сказала:
– Пошли.
Забавно. После – всегда забавно.
Страница готова. Пишется вроде. Значит, пошел. (Дневник.) С четвертой попытки. Первые три: все тетрадки – в огонь. Посмотрим, что дальше будет.
Ну-ну, красавица, изображай.
Сейчас мне кажется, я могла бы предсказать с точностью до – как обнимет – и далее… Но когда обнимал, волна в самом деле подкатывала, он знал, чего добивается… Нет, я сама торопила – давай же, давай, давай, спрашивай… – он забубнил – про какую-то встречу, да еще и в Пекине, про секретную встречу, про конфиденциальную встречу – я не хотела вдумываться чью, не хотела повторять за ним имена – этих чертовых китайцев-американцев или кто там они, да что мне до них, но бубнил, бубнил свое, спрашивал, обнимая, приедет ли тот – второй – Генри, ах, Генри, милый наш Генри, дружок – потому что от этого будто – от того, поедет ли он или нет, – будет что-то зависеть. Гнать, держать, дышать, зависеть – ненавидеть и вертеть. Я сознательная. Я очень сознательная. Ну, ты не комплексуй, говорил, ты расслабься, расслабься, ведь я же люблю тебя, понимаешь, люблю… Ненавижу это «расслабься». Расслаблялась – наверное. Если так называется – да. Он же любит, влюбленный. И я. Я – его. Чтобы крепче, просила. И хрустнули косточки. Еще, еще!.. А потом – когда понеслось – там – там – там – там – там лакуна, пробел, ничего не помню. Кричала. Не владела собой. Не могла не кричать. Все услышал, все, что хотел. Был испуг под конец – о соседях, как раньше – мелькнуло – когда в стену стучат, – но какое же тут общежитие, пора и привыкнуть – приходила в себя, – когда нет никого за стеной, никого кроме нас нет на свете нигде и никто не услышит. Устала.
И вот, открыв глаза, в потолок смотрю. Он же сразу – влюбленный! – бежит к телефону – в прихожую. Шлеп, шлеп – босиком по линолеуму.
– Добрый вечер, Евгений Евгеньевич, – и вполголоса, тихо: – информация полностью подтвердилась… Да, приедет… Да, абсолютно точно… В середине июля…[6] Уверяю вас, да… Четвертый сценарий…[7]
Голенький стоял, без халата. Думал, я не услышу. Голенький и любимый. Дурачок.
25 мая
1001 день. 1001 ночь.
Это число мне больше нравится. Чем тысяча.
Тысяча и одна ночь – в одной постели.
Не каждая – но все-таки…
Все-таки в одной!
Удивительно. Не единого пропуска!.. нет, не вспомнить… Нас даже в командировки посылали вместе – как тогда, в декабре, в Серпухов!..[8] И когда я ложилась в клинику на обследование – дважды, – его тоже укладывали со мной! В отдельной палате, в двуспальной кровати… – даже стихами выходит… Фантастика! Вот за что надо выпить, Володька, – за то, что без пропусков!.. под одним одеялом!..
Ладно спи, дорогой. А я пободрствую и тоже лягу. Зря кофе пила.
Тысяча и одна ночь – пускай не каждая – но сказок Шехерезады!
28 мая
Мне не рекомендовано думать об ЭТОМ. О том, как происходит.
Объяснили:
Речь идет о подготовке секретного посещения Китая помощником президента США по делам государственной безопасности Генри Киссинджером и его предстоящей встречи с премьером Госсовета КНР Чжоу Эньлаем – поворотном событии в новейшей истории американо-китайских отношений. Таким образом, Е. В. Ковалева не только подтвердила информацию, полученную агентурным путем, но и указала на конкретные сроки визита. Действительно, Г. Киссинджер негласно находился в Пекине с 9 по 11 июля, что и было вынужденно подтверждено Госдепартаментом 16 июля. Своевременная информация, полученная через Е. В. Ковалеву, оценивалась как «крайне важная» (по шкале, принятой в Отделе, – более 40 баллов).
Кодовое название одного из прорабатываемых направлений.
В Институт физики высоких энергий для уточнения некоторых технических деталей запуска новой жидководородной пузырьковой камеры.