Голый завтрак. Уильям С. БерроузЧитать онлайн книгу.
глядя на ОИ. Его тело начинает сгибаться, как прутик лозоходца. Он плавно валится вперед…
– Нет! Нет! – кричит ОИ.
«Хлюп… хлюп-хлюп».
Час спустя Скупщика находят отключившимся в кресле ОИ. Сам ОИ бесследно исчез.
Судья:
– Все указывает на то, что вы неким необъяснимым образом… э-э… ассимилировали Окружного Инспектора. К сожалению, доказательств нет. Я бы рекомендовал заключить – вернее сказать, поместить вас в какое-нибудь учреждение, но не знаю места, подходящего для человека вашего калибра. Сам того не желая, я должен распорядиться, чтобы вас освободили.
– Да его надо держать в аквариуме, – говорит охранник.
Скупщик наводит ужас на всю отрасль. Исчезают наркоты и агенты. Словно летучая мышь-вампир, он испускает наркотические миазмы, влажный зеленый туман, который обезболивает его жертвы и делает их беспомощными в его всеохватывающем присутствии. А добившись своего, он несколько дней прячется от всех, словно обожравшийся боа-констриктор. В конце концов его застали за перевариванием офицера, дежурного по Отделу наркотиков, и уничтожили огнеметом – следственная комиссия сочла подобное средство оправданным, поскольку Скупщик как человек лишился всех прав, а значит, превратился в существо, не принадлежащее ни к одному биологическому виду и представляющее собой угрозу для наркотической отрасли на всех уровнях.
В Мексике весь фокус в том, чтобы отыскать местного джанки с рецептом, заверенным властями, по которому можно получать определенное количество каждый месяц. Нашим Человеком был Старый Айк, большую часть жизни проживший в Штатах.
– Ездил я с Айрин Келли, развеселая была бабенка. В Бьюте, штат Монтания, у нее от коки белая горячка началась, вот она и давай носиться по гостинице и орать, что за ней гонятся китайские легавые с мясными топориками. В Чикаго я знавал одного легавого, так тот обычно нюхал коку в виде кристалликов, голубых таких кристалликов. Короче, одурел он, значит, как-то раз и как заорет, что его преследуют федералы, а потом бежит в переулок и сует голову в мусорный бак. Я и говорю: «С чего это ты?» – а он мне: «Убирайся, а не то пристрелю. Я запрятался лучше некуда».
Тем временем мы получаем по рецепту немного кокаина. Гони его по вене, сынок. Уколовшись, ты чувствуешь его запах, чистоту и прохладу в носу и в горле, потом приход – чистое наслаждение прямо в мозгу, где загораются лампочки кокаиновых гирлянд. В голове – треск белых взрывов. Через десять минут ты захочешь вмазаться еще разок… в поисках новой дозы ты обойдешь весь город. Но если не сумеешь раздобыть кокаина, ты поешь, ляжешь спать и забудешь о нем.
Это тяга одного только мозга, потребность без чувства и тела, потребность не упокоенного призрака, протухшая эктоплазма, выметаемая старым джанки, кашляющим и харкающим на утренних ломках.
Однажды утром вы просыпаетесь, принимаете спидбол и чувствуете мурашки по коже. Черноусые копы 1890-х годов загораживают двери и лезут в окна, злобно рыча и сверкая синими рельефными кокардами. По комнате маршируют