Франсиско Франко и его время. Светлана ПожарскаяЧитать онлайн книгу.
и латифундистов – отвести фалангистам второстепенную роль боевиков реакции, а затем исключить ее из тех сил, которым должна была принадлежать политическая власть после свержения Апрельской республики.
Нежеланием смириться с отводимой фаланге вспомогательной ролью объясняется отсутствие ощутимого результата встречи Х.А. Примо де Риверы с Кальво Сотело в Париже в марте 1934 г., резкие, на грани оскорбления эпитеты, которыми награждали фалангисты деятелей «Национального блока», и как результат – скудость денежных субсидий, оказываемых время от времени деятелями испанского финансового мира: банкирами-традиционалистами Бильбао, мультимиллионером Хуаном Марчем, маркизом Элиседа и др. Фалангисты жаловались, что этих субсидий едва хватало на приобретение оружия и экипировку, издание пропагандистской литературы, оплату налогов.
Что же касается союза «Национального блока» с СЭДА, то препятствием оказались взгляды и позиция самого Хиля Роблеса. И не только потому, что Хиль Роблес видел пути к достижению цели в постепенной эволюции вправо существовавшего государства, в то время как Кальво Сотело видел «начало начал» в создании «сильного» правительства и в негативном отношении к парламентской системе.
Кальво Сотело подозревал главу СЭДА в намерении поставить будущее Испании в зависимость от прихоти избирателей. Он не уставал повторять, что именно демократия, имея в виду сам принцип парламентаризма, ведет Испанию к хаосу. В марте 1935 г. Кальво Сотело обратился к СЭДА через голову Хиля Роблеса с предложением объединиться во имя ревизии действовавшей конституции, после чего каждый пойдет своим путем. Предложение Кальво Сотело было приемлемо для многих сэдистов, однако, такое соглашение, если бы оно и было заключено, способствуя консолидации сил правых, не разрешало самой проблемы создания надежного инструмента переворота. Этот инструмент Кальво Сотело обрел в верхушке испанской армии.
Обращение к армии не было случайным. Вмешательство военных в политику было одной из констант Испании бурного XIX в., а государственные перевороты – «пронунсиаменто» – превратились в обычный инструмент не только смены правительства, но и разрешения социальных конфликтов. Гражданская власть была слабой не потому, что военная была сильной; напротив, власть военных была сильной, потому что гражданская власть была слабой.
Однако тех офицеров, с которыми Кальво Сотело пытался поддерживать контакт, не устраивало, что армия, вернее, ее роль инструмента и гаранта будущего режима, должна была быть ограничена во времени. Чрезмерное возрастание ее роли вряд ли устраивало руководителей «Национального блока».
Уже в годы гражданской войны В. Кодовилья, представитель ЦК Коминтерна в Испании, в докладе 22 сентября 1936 г. утверждал, что вождем военно-фашистского восстания должен был явиться Кальво Сотело, который был одним из фашистских теоретиков еще во время Примо де Риверы и занимал при нем пост министра финансов.
Не ставя под сомнение оценку