Эхо первой любви. Мария ВороноваЧитать онлайн книгу.
нам самим, а выполнять разные бессмысленные действия просто по приказу педагога. Учили «не выпячивать» свои достоинства, а лучше всего скрывать или вовсе от них отказываться. Хорошенькая девочка должна была одеваться, как женщина во времена вражеской оккупации, то есть так, чтобы ни у какого врага не возникла идея с ней поразвлечься. У нас в роли оккупантов выступали климактерические учительницы.
Умным детям приходилось ничуть не легче. Не дай бог, какой-нибудь юный гений додумывался решить задачу оригинальным способом! Его сразу прилюдно унижали, и это был не просто процесс ради процесса, но еще и прекрасное назидание другим детям: не высовывайтесь! Не лезьте!
А, чуть не забыла! Конечно же, куча времени отводилась на изучение страданий угнетенных во все времена. Считается, что картины жестокости и насилия вредны неокрепшим детским душам, но ради того, чтобы нас просветить насчет страданий народа, педагоги об этом забывали.
Все это служило одному: чтобы мы думали, раз у нас нет на ногах кандалов и колодок и никто не бьет нас плетью, стало быть, мы свободные люди.
Не хочу хвастаться, но вышло так, что жесточайший прессинг, формовка и шлифовка почему-то не выбили из меня внутреннее чувство свободы. К сожалению, жизнь такова, что люди, не утратившие этого чувства, обычно сами загоняют себя в беспросветное рабство.
Я никогда не стремилась к богатству и не разделяла мечтаний подруг о прекрасных олигархах, которые, проезжая мимо девушки и окатив ее из лужи, вдруг резко впечатлятся красотою загрязненной дамы и возьмут к себе во дворец.
Нет, мне хотелось повторить судьбу Кати Татариновой из «Двух капитанов», книги, которую я перечитывала раз сто.
Мне казалось очень важным найти своего Саню Григорьева именно в ранней юности, пока душа чиста и горяча и способна на настоящее чувство. Любить один раз и на всю жизнь, так, чтобы в старости с улыбкой вспоминать, какими мы были страстными и безрассудными.
Такие были у меня планы. И наступил день, когда мне показалось, что я нашла своего избранника.
Мы учились в одном классе, и я долго видела в нем просто красивого и умного парня, по которому страдает большинство наших девчонок, а присоединяться к толпе обожательниц казалось мне глупой затеей.
Красота его за много лет стала привычной, а ум впечатлял постольку, поскольку у него можно было всегда с полной гарантией качества перекатать домашку по физике и другим точным наукам.
В нашей параллели было три претендента на медаль: дочка учительницы математики, зубрилка, после каждой четверки устраивавшая такие истерики, что у педагогов сформировался условный рефлекс, дочка успешного бизнесмена, безмятежная девочка с удивительно приятным характером, и он, единственный, кто реально заслужил свои пятерки, не оскорбляя при этом педагогов излишней живостью мысли.
Кажется, я как-то обмолвилась, что он слишком правильный и исполнительный, но не думаю, что это повлияло… Впрочем, не важно.
В