Эхо первой любви. Мария ВороноваЧитать онлайн книгу.
стало быть, грешен в чем-то человек, раз женщина такое говорит. Может, и не изнасиловал, но целоваться лез, по крайней мере встречаться предлагал, а, насколько мне известно, личные отношения с пациентами у вас порицаются почти так же, как у нас связи с фигурантами дел.
Макс со вздохом заметил, что Зиганшин прав. Прокурорские отвязались от него быстро, в Роспотребнадзоре немножко помотали душу и тоже успокоились, а в этической комиссии развернулись хорошо, так что, может быть, и лишат его права работы психотерапевтом. В их среде конкуренция большая, так что всем выгодно, чтобы профессор Голлербах выпал из игры.
– А на основной работе как отреагировали?
– Поржали. Тот не психиатр, кого пациенты во всех грехах не обвиняли. Я почти уверен, что эти разбирательства ничем не кончатся, но все равно муторно ходить и доказывать, что ты порядочный человек, а не какой-то там похотливый бабуин. Она еще, как назло, девица довольно красивая, и легко поверить, что я ее вожделел.
– Ну мало ли красивых девчонок по улицам ходит, что ж теперь?
– Помните, меня обвиняли в убийстве?
Зиганшин кивнул и заметил, что у Макса вообще-то слишком богатая криминальная биография для скромного доктора наук.
– Тогда я, конечно, не обрадовался, что стал главным подозреваемым, но понимал, что улики против меня достаточно веские, поэтому оставалось только склонить голову перед превратностями судьбы и надеяться на Лизу, которая в то время была для меня следователем Федоровой. Все это было грустно, неприятно, страшно, но понятно и логично. А когда на основании голословных обвинений, не подкрепленных вообще ничем, второй год мотают душу, а ты стоишь, как дурак, и не знаешь, что сказать, потому что оправдываться глупо, а доказать свою невиновность ты не можешь точно так же, как эта пациентка не может доказать твою вину…
Макс развел руками, и Зиганшин с досадой подумал, что чем чище у человека душа, тем проще замарать ее разными нелепыми обвинениями. К негодяю не полезут, догадываясь, что он отплатит той же монетой, причем быстро и сполна, а порядочный и честный доктор чем опасен? Совесть не позволит ему навредить своему обидчику, тем более он клятву Гиппократа давал! Так зачем же скромничать, давайте лить весь свой негатив на головы врачам, ибо бояться нечего, ответочка не прилетит.
– Самое смешное, что для терапии она была безресурсной пациенткой, совсем не имела сил работать над собой. А когда решила мстить, сразу энергии появилось огромное количество, просто неиссякаемый источник забил! – фыркнул Макс.
– Если бы энергию всех жалобщиков направить в созидательное русло, страшно подумать, что могло бы получиться. А то у нас сейчас столько инстанций, куда можно свою кляузу занести, что просто глаза разбегаются. Будто специально, чтобы гражданин понял, что он – никто. От него ничего не зависит. Виноват всегда кто-то другой.
Макс задумчиво кивнул и, взглянув на часы, заметил, что пора спать. Зиганшин согласился, внезапно