Память. Владимир ЧивилихинЧитать онлайн книгу.
обличительное письмо отца Иакинфа в Петербург о взяточничестве и злодеяниях генерал-губернатора И. Б. Пестеля, сочинившего позже донос на архимандрита о не приличествующем для его сана поведении как в Иркутске, так и в Пекине, куда тридцатилетний отец Иакинф был в 1807 году назначен главой русской духовной миссии. Прямое назначение таких заведений заключалось в религиозном обслуживании единоверцев на чужбине, миссионерской деятельности и выполнении некоторых иных функций в том случае, если родина не была представлена в этой стране посольством или дипломатической миссией.
Он оказался никудышным начальником духовной пекинской миссии – за долгие годы своего руководительства привел вверенное ему учреждение в полное расстройство и по возвращении на родину был предан церковному суду. Обвинения выдвигались очень серьезные. Кроме продажи части посольского двора, разбазаривания церковной утвари, отец Иакинф, оказывается, появлялся везде в расхожем китайском одеянии, не посещал церкви и вообще на двенадцать лет прекратил в ней священнодействия; сверх всего – о страхи-то господни! – он сдал в аренду часть дома, принадлежавшего миссии, где был открыт игорный притон. Объяснение отца Иакинфа, что миссия, о которой во время наполеоновских войн все попросту забыли, в течение шести лет не получала средств на свое содержание, было принято к сведению, однако оправданием не послужило. Суровый приговор Святейшего Синода – лишение отца Иакинфа сана архимандрита и вечное поселение в Соловецком монастыре, «не отлучая его оттуда никуда, при строжайшем за его поведением надзоре», – был, однако, заменен тюремным заключением в островной Валаамский монастырь на Ладоге.
Едва ли находилось время у отца Иакинфа в Пекине, чтобы опекать единоверцев, причем глава миссии, как свидетельствуют современники, действительно не считал необходимым отказывать себе в мирских удовольствиях. И едва ли думал он о бессмертии, когда фанатично работал, точно зная, однако, что оно не в молитвах и постах. Прежде всего, отец Иакинф взялся за изучение китайского, маньчжурского и монгольского языков, сосредоточившись главным образом на первом. Нанял учителя-профессионала, много времени проводил на людях, расспрашивал каждого встречного-поперечного о том, как звучат названия разных предметов, раскрывал перед всеми тетрадь для записи иероглифов, накапливая их в своей памяти тысячу за тысячей… Потом все больше времени у него уходило на поиски рукописей, которые можно было приобрести, на уединенные занятия в пекинских библиотеках и своем кабинете, на изучение обычаев и нравов населения страны и ее столицы. Пекину он отдал целый год, исходив каждую его улочку, а чтобы представить объем переводческой работы над одним лишь историческим сочинением «Тунцзянь ганму», достаточно указать, что рукопись состоит из шестнадцати огромных томов, содержащих 8384 страницы! Если сказать, например, что отец Иакинф составил китайско-русский словарь, то это значит почти ничего не сказать. Кроме основного труда, содержащего