Загадка «снежного человека». Современное состояние вопроса о реликтовых гоминоидах. Борис ПоршневЧитать онлайн книгу.
совершен решающий шаг в постановке на научную почву проблемы ареала «снежного человека». А именно, была выдвинута мысль что, может быть, данные отечественных ученых о неизвестном высшем прямоходящем примате Монголии и других областей Центральной Азии (см. гл. З) и данные зарубежных исследователей о неизвестном высшем прямоходящем примате Гималаев и Каракорума (см. гл. 4) относятся к одному и тому же виду живых существ. Этот мост, перекинутый через всю Внутреннюю Азию с севера на юг, мост объединивший оба прежде изолированных друг от друга источника сведений, казался в первый момент слишком смелым. Но очень скоро стала ясной продуктивность такой догадки. С одной стороны, как говорилось в гл. 1, она впервые открыла широкий простор для применения важнейшего инструмента науки – сравнения. Следует еще раз подчеркнуть, что сравнение само есть средство доказательства достоверности данных, если они имеют вполне независимое друг от друга происхождение. С другой стороны, эта идея объединения в одно целое сведений о человекоподобном диком примате из северных районов и из южных районов Внутренней Азии, разделенных несколькими тысячами километров, была, действительно, полным преобразованием всех представлений об ареале «снежного человека».
Следует тут же отметить, что идея эта родилась не только у меня, но почти одновременно со мной у нескольких авторов – настолько она была внутренне необходима, оправдана имеющимися материалами. Проф. В.А. Хахлов (Москва), едва наша печать стала широко информировать общественность о гималайско-памирском «снежном человеке», выдвинул положение, что тянь-шаньский «дикий человек» («ксы-гыик»), которым он занимался в 1907–1914 гг., является несомненным аналогом этого ныне привлекшего внимание «снежного «человека». В дальнейшем В.А. Хахлов развил гипотезу о вероятных периодических, может быть сезонных, миграциях этих существ от Тянь-Шаня до Гималаев, а также о предполагаемом им постепенном сдвижении основной популяции из северных нагорий и хребтов Центральной Азии все более на юг, в частности, в Тибет, т. е. опять-таки в сторону Гималаев.
Точно так же и проф. д-р Ринчен (Улан-Батор) пришел к мнению, что монгольский «алмас» (он же – «хун-гурэсу») является не чем иным, как «монгольским близким родичем «снежного человека»«. В глазах этого видного монголоведа обнаружение в Гималаях признаков обитания человекоподобного дикого существа явилось хоть и отдаленным, но блестящим подтверждением выводов его учителя проф. д-ра Жамцарано о реальном обитании в Гоби такого же реликтового животного.
В известной степени независимо от всех названных авторов и антрополог д-р Е. Влчек (Прага), занимавшийся сначала вопросом о реконструкции формы черепа гималайского «снежного человека».
Достойно удивления размышление французского антрополога проф. А. Валлуа по данному вопросу. Ему известно только, что советские и монгольские ученые констатировали наличие в Монголии данных, аналогичных «классическим» сведениям из Гималаев. «Но, –