Полдень, XXII век. Страна багровых туч. Путь на Амальтею (сборник). Аркадий и Борис СтругацкиеЧитать онлайн книгу.
Космогации. Что с ним еще может случиться?
– Да уж, – сказал Кондратьев, улыбнувшись. – Дальше, пожалуй, некуда.
– Некуда, – согласился Горбовский и тоже улыбнулся. Улыбка у него, как и у многих некрасивых людей, была милая и какая-то детская.
– Так чего же мы стоим?! – бодро вскричал Кондратьев. – Давайте сядем!
– Вы… вот что, Сергей Иванович, – сказал вдруг Горбовский. – Можно, я лягу?
Кондратьев поперхнулся.
– П…пожалуйста, – пробормотал он. – Вам нехорошо?
Горбовский уже лежал на кушетке.
– Ах, Сергей Иванович! – сказал он. – И вы такой же, как все. Ну почему же обязательно нехорошо, если человеку просто хочется полежать? В античные времена почти все лежали… Даже за едой.
Кондратьев, не оборачиваясь, нащупал за спиной кресло и сел.
– Уже в те времена, – продолжал Горбовский, – имела хождение многоэтажная пословица, существенной частью которой было «лучше лежать, чем сидеть». А я только что из рейса. Вы сами знаете, Сергей Иванович, – ну что такое диваны на кораблях? Отвратительные жесткие устройства. Да разве только на кораблях? Эти невообразимые скамейки на стадионах и в парках! Складные самопадающие стулья в кафе! А ужасные камни на морских купаниях? Нет, Сергей Иванович, воля ваша, искусство создания по-настоящему комфортабельных лежбищ безвозвратно утрачено в нашу суровую эпоху эмбриомеханики и Д-принципа.
«Однако!» – подумал Кондратьев. Проблема «лежбищ» встала перед ним в совершенно новом свете.
– Вы знаете, – сказал он, – я застал еще то время, когда в Северной Америке подвизались так называемые фирмы и монополии. И дольше всех продержалась небольшая фирма, которая сколотила себе баснословный капитал на матрасах. Она выпускала какие-то особенные шелковые матрасы – немного, но страшно дорого. Говорят, миллиардеры дрались из-за этих матрасов. Замечательные были матрасы. На них ничего нельзя было отлежать.
– И секрет их погиб вместе с империализмом? – сказал Горбовский.
– Вероятно, – ответил Кондратьев. – Я ушел в рейс на «Таймыре» и больше ничего о них не слыхал.
Они помолчали. Кондратьев наслаждался. Давно уже ему не приходилось вести такие легкие и приятные светские разговоры! Протос и Женя тоже были отличными собеседниками, но Протос очень любил рассказывать про операции на печени, а Женя большей частью учил Кондратьева водить птерокар и ругал его за социальную инертность.
– Нет, почему же? – сказал Горбовский. – У нас тоже есть отличные лежбища. Но ими у нас никто не интересуется. Кроме меня.
Он повернулся на бок, подпер щеку кулаком и вдруг сказал:
– Ах, Сергей Иванович, дорогой. И зачем это вы высадились на Планете Синих Песков?
Штурман опять поперхнулся. Планета Синих Песков с ужасающей отчетливостью встала перед его глазами. Детище чужого солнца. Совсем чужая. Она была покрыта океанами тончайшей голубой пыли, и в этих океанах были приливы и отливы, многобалльные штормы и тайфуны и даже, кажется,