Светлячки на ветру. Галина ТалановаЧитать онлайн книгу.
его обидеть. Да и ей было приятно и немного смешно. Ощущала его плечом, он прижимался не совсем уж откровенно, а как ребёнок к маме. Сама она не чувствовала ничего, никакого возбуждения. Она сидела на краю у прохода, и двигаться ей было некуда. Глеб точно сталкивал её с обрыва. Потом встал и вступил в дискуссию с докладчиком, зачем-то выйдя в проход. Вернувшись, не пересел подальше, а снова прижался ещё сильнее, как будто старался слиться со всеми изгибами её юного тела. Когда пришла домой, удивилась тому, что помнит это странное прикосновение и что бедро у неё горит до сих пор, а внизу живота вдруг зачирикали воробьи, клюя крошки воспоминаний.
В выходные Глеб позвал её на выставку Джозефины Уолл, которая экспонировалась у них в городе. Пришёл с тремя розами цвета заходящего солнца. На выставке были представлены лишь фотографии картин, но Вика всё равно погрузилась в чарующее волшебство и сказочный мир, где птицы и стрекозы, бабочки и феи, летучие рыбы и пух одуванчиков, единороги и волки, эльфы и цветы – всё танцевало в свободном полёте, следовало за радугой и всевидящими мерцающими звёздами в поисках гармонии, любви, надежды и радости. Захватывало дух от полёта, рождающего вдохновение ветра и воздуха. Когда любовь парит в воздухе, всё возможно и по плечу. Сколько ярких красок: сиреневых, синих, жёлтых и зелёных! И почти нет красных: цвета тревоги, крови и ветреного заката… Сколько лёгкости, женских метаний и мечтаний, ожидания и поисков любви находила Вика в этих репродукциях… Зачарованной тайной и магией ей хотелось стоять перед каждой часами и пытаться разгадать удивительный мир образов художницы. Она была так благодарна Глебу, что он погрузил её в эту страну невиданного чуда и удивительной гармонии, что, казалось, могла быть только в райском саду.
После выставки гуляли, взявшись за руки, по фосфоресцирующему заснеженному городу, где снег летел на землю маленькими голубыми, изумрудными и сиреневыми светлячками, парящими в морозной ночи. Сиреневые и розовые ёлки, будто посыпанные сахарной пудрой, сопровождали их медленный путь. Её маленькая ладошка в серенькой варежке из кроличьего пуха свернулась, как котёнок в тапке, в большой кожаной рукавице Глеба.
Чужие губы были горячими и шёлковыми. Скользили, как сорванная травинка, по её губам. Нежно, осторожно, мягко, едва касаясь. Снежинки на ресницах таяли от чужого сбивающегося дыхания.
Пришла домой, поставила розы в вазу, срезав со стеблей колючки и вбирая в себя влажный пленяющий аромат. Подходила несколько раз за вечер – и снова жадно вдыхала, как наркотик, расширившимися ноздрями чарующий и кружащий голову запах, погружаясь в мир горячечных грёз. На другой день бросила, проходя мимо, беглый взгляд на розы, стоящие на комоде, – и замерла в оцепенении, точно ребёнок, увидевший сказку про Алису в стране чудес. Внутри розы цвета недозревшего граната, напоминающей ей искажённый и раскрывшийся в страсти рот, будто горела свеча, делая её лепестки полупрозрачными. Она подошла к цветку – и осторожно потрогала его, затем