Разведчики, изменившие мир. Михаил БолтуновЧитать онлайн книгу.
в расположение маршала Ворошилова.
Голиков сказал, что это решение считает неверным, и обратился в Центральный комитет партии.
Что мог сказать Мамсуров? ЦК он и есть ЦК, как скажет, так и будет. Он ответил: «Я – солдат и выполню любой приказ партии».
В Центральном комитете подтвердили откомандирование, и Голиков сообщил Мамсурову, что Ворошилов ждет его на Белорусском вокзале. Поезд маршала уже стоял под парами.
До отхода состава оставалось меньше часа. Мамсуров успел забежать домой, захватил с собой пару белья и уже на лестнице столкнулся с женой Линой. Она возвратилась из-под Гродно, где в составе курса академии имени М. В. Фрунзе была на стажировке. Переговорив несколько минут, они распрощались, и Хаджи поспешил на вокзал.
Когда он вошел в вагон Ворошилова и доложил о прибытии, маршал спросил, почему не явился утром. Мамсуров ответил, что ему разрешили уехать из управления всего час назад.
Ворошилов сказал, что едут они в Минск, так как с 22 июня потеряна связь со штабом Белорусского военного округа. Все попытки Генштаба выйти на Павлова до сего часа, 24 июня, ни к чему не привели.
Пока ехали до Орши, откуда поезд Ворошилова повернули обратно, Климент Ефремович не уставал сокрушаться, мол, старую систему укрепрайонов вдоль границы с прибалтийскими странами, Польшей и Румынией разрушили, а новую построить не успели.
Действительно, после того, как наши войска выдвинулись западнее старой границы на 100–300 км, поступила команда разрушить прежние укрепрайоны.
Строительством новых укрепрайонов заниматься было некогда – разгорелись бои на Халхин-Голе, потом на советско-финском фронте… Опомнились уже накануне войны, но поздно.
Мамсурову трудно было судить, в какой мере во всем этом виноват Ворошилов. Ведь до апреля 1940 г. он оставался наркомам обороны. Однако Климент Ефремович упирал на то, что дров наломал сменивший его Семен Тимошенко и новый начальник Генштаба Георгий Жуков.
Правда, жизнь иногда преподносила поучительные уроки. Вот как об одном случае, произошедшем в дороге, вспоминал сам Хаджи Мамсуров: «Вместе с Ворошиловым мы ездили на машине в западном, северо-западном, юго-западном направлениях от Могилева в поисках штаба Белорусского округа.
Во время такой поездки проезжали мимо каких-то авиаремонтных мастерских. Ворошилов остановил машину, вышел. Ему доложили, что час назад мастерские бомбила фашистская авиация. Маршал оглядел развалины и с возмущением спросил: «Какой же дурак разрешил строить здесь мастерские?»
Совершенно не желая его обидеть, я сказал: «Наверное, без вашего ведома их тут бы не построили».
Ворошилов пристально посмотрел на меня и произнес: «Выходит, что я дурак? Старый дурак».
Я смутился. Мне стало его жаль, и в душе я корил себя за бестактность».
Но было ли это бестактностью? Будь вокруг Ворошилова побольше таких Мамсуровых, может, и не гнал бы нас враг «до Можая».
Первые дни войны опрокинули