Любовь не помнит зла. Вера КолочковаЧитать онлайн книгу.
в год, особым трудом себя не напрягая. Но счастье все равно запаздывало. Загуляло где-то Риткино счастье в лице приличного мужчины, способного довести бедную девушку до Дворца бракосочетания. А заводить абы каких и ни к чему не обязывающих отношений Ритка не хотела. Как она объясняла, чтобы время зря не терять и святое место будущего супруга не осквернять паскудным адюльтером. Потому и Лесю с Илькой она на постой пустила, что никоим образом они ее личную жизнь не нарушали по причине отсутствия таковой. Как Ритка полагала – временного отсутствия. Да и Лесины деньги, вносимые ежемесячно за съемную жилплощадь, лишними в хозяйстве не были. «Живите пока, – гостеприимно распахнула она двери третьей, никак ею самой не используемой комнаты, самой маленькой, кстати. – Но как только замуж соберусь, чтоб в один день шмотки повязали и исчезли. Я скажу, когда надо будет исчезнуть. И не пищи, что с малым дитем тебя на мороз выкинула, поняла? Уговор такой».
Леся тогда, конечно же, на все Риткины условия быстренько согласилась – деваться было некуда. А про себя подумала: не зря говорят, что нет ничего более постоянного, чем заранее оговоренное временное. Потому что шансов заиметь счастливую семейную жизнь у Ритки было совсем уж маловато. Природа, когда ее человеческий облик лепила, не то чтобы посмеялась, а, скорее, похихикала тихо. Или, может, в этот момент в кривое зеркало с бодуна смотрелась. Потому и не поскупилась на диспропорции. Нет, все тут было очень даже по-женски соблюдено – и до минимализма узкие плечи, и широчайший зад, и ноги-руки из своих положенных мест произрастали, но присутствовала при этом огромная какая-то неувязка. Может, хлипкий Риткин верх слишком уж резко переходил в мощный округлый низ, может, руки были некстати полноваты, а ноги, наоборот, удивительным образом для низа худы… А если прибавить к этому еще и природную буйную волосатость, которая доставляла бедной женщине массу неудобств, и нос аккуратной картошечкой, и узкогубый рот, и маленький кошачий подбородок, то ничего и не оставалось, как только пожать плечами в сторону затейницы-природы да обратиться к ней мысленно с вопросом: «Сама-то хоть знаешь, чего наделала?» Правда, глаза у Ритки были хороши, тут уж к природе никаких претензий не было. Видно, напоследок уже опомнилась. Глаза у Ритки были как у княжны Марии Болконской – большие, глубокие и лучистые. Правда, у толстовской княжны эти лучи были теплые и светлые, чего уж о Риткиных «лучах» никак нельзя было сказать. Холодные они были и колкие, на жизнь несправедливую обиженные. Хотя в те редкие моменты, когда брезжила на горизонте надежда, выдавали они все, что природой было задумано, – и тепло, и свет, и таящуюся в глубине и ждущую своего часа мягкую счастливую женственность.
Обидно только, что надежда соизволила брезжить для Ритки нечасто. Да и не сама по себе она являлась как таковая, а выуживалась на свет из разных источников исключительно Риткиными руками. Из Интернета, например, с сайта знакомств. Вот уже семь лет Леся была свидетельницей этих знакомств – у каждого своя история, да такая,