Вторжение. Ростислав МарченкоЧитать онлайн книгу.
фибулу в виде вооруженной копьем сисястой русалки. Мечники на их фоне смотрелись откровенным быдлом, держа в куче меди три-пять серебряных монет каждый.
Само исследование монет показало следующее. Технический уровень непонятен. Применительно к кошельку взятого в плен брюнета, в нем присутствовали золотые монеты двух типов. Обе с одинаковым профилем патлатого дядьки в короне и мелкими рунами на аверсе. Отличались они друг от друга массой и оборотной стороной, на реверсе различный рисунок штампа наверняка показывал номинал. Тут можно было не гадать – придумать что-то иное в монете сложно. Руны, или, если угодно, буквы и цифры не имели ни малейших следов наследия Рима – уж это я мог определить точно. Касательно сходства со скандинавскими рунами, то оно в этих письменах, возможно, и присутствовало, но в моих знаниях по данной сфере зиял досадный пробел, так что сказать, они ли это, произошли от них или просто немного похожи внешне, я не мог. Как, впрочем, и Андрей Крамер, оказавшийся в процессе общения довольно начитанным парнем.
Сами монеты были практически идеально круглой формы, кант по краю монет и рисунок на аверсе и реверсе также был весьма чётким – это все говорило о хорошем прессе и относительно развитом уровне металлообработки. А вот насечек на гурте не было, он был гладким. Это наводило на мысль, что, в отличие от продвинутого пресса для чеканки монеты, гуртовальный станок еще не изобрели.
Гипотеза о розыгрыше не выдвигалась и до этого. После изучения первых монет версия о провале в прошлое тоже приказала долго жить. Оставшееся золото дало монетку, в значительной мере совпадавшую по конструкции с меньшей из изученных, однако отличавшуюся коронованной мордой на аверсе и окруженным неразборчивой надписью затертым гербом на обороте.
С серебром в кошельках был куда больший разнобой. Серебряные монеты отличались размером, формой, коронованными профилями, рунами или, если угодно, буквами и, кроме того, износом. Некоторые были затерты в ходе многолетнего использования почти как на шлифовальном станке. С медью была та же картина, разве что в куда большей степени.
Простреленная куртка с потеками крови внутри меня особо не заинтересовала, нашитые на нее жесткие куски кожи пули не задержали, глянул я в ней только на одни швы. У кольчуги были интересны в первую очередь кольца. Увлечение «железными» калымами в старые времена свело меня с реконструкторами, а их заказы заставили читать профильную литературу – в старом железе и холодном оружии, в отличие от некоторых других областей, я разбирался довольно-таки неплохо.
Технологию изготовления проволоки, что могло подсказать средний уровень технического развития, по кольцам я, к сожалению, определить не смог. Древнейший из известных замок на разъемных кольцах – с заклепкой – сам по себе не мог ничего уточнить. Кольца данной, проверенной тысячелетиями конструкции кузнецы ковали до самого выхода кольчуг из употребления. До второй половины XIX века, если уточнить. Плотное