Ничего личного, кроме боли. Галина РомановаЧитать онлайн книгу.
точно.
– Никто не умирал у вас на столе?
– Тьфу-тьфу!
– Вы кому-то отказали в помощи?
– В каком это смысле?
– Скажем, кто-то хотел попасть к вам на операцию, а вы не взяли. Скажем, сочли пациента безнадежным. Или очередь у вас на месяц вперед. Или после операции что-то пошло не так.
– Что именно?
– Допустим, пациент через какое-то время не восстановился, а умер.
– Мария Ивановна, откуда мне знать? Я оперирую с двадцати четырех лет, сейчас мне тридцать. Через эти руки, – он помотал кистями, – прошли сотни людей. Не могу же я всех запомнить и отследить их судьбу! Шесть лет!
– И все же вам придется вспомнить, Игорь Валентинович. – Маша глянула сурово. – Если вы действительно хотите найти того, кто сделал смертельную инъекцию вашей матери.
– Конечно хочу! – возмутился он. – Зачем тогда я здесь?
Затем, что тебя измучило чувство вины – раз.
Затем, чтобы переложить эту вину на кого-то – два.
Затем, чтобы снять с себя подозрения, – три.
Последний пункт Маша держала на случай, если Новиков устал от старой матери и решил от нее отделаться таким изуверским способом. Не хотелось в это верить, но и исключать было нельзя.
– Этого человека ваша мать должна была знать.
– Почему? – удивился он.
– Она впустила его в дом.
– Вы считаете, это случилось дома? – Он сильно побледнел.
– А по-вашему, где?
– Не знаю. Может…
– Не может, Игорь Валентинович, – перебила она. – Вы сами установили, что она умирала в течение двух часов, так?
– Да.
– Когда вы приехали домой?
– В начале шестого.
– Сколько на тот момент она была уже мертва?
Он задумался, обхватил ладонью подбородок. Спина снова выгнулась дугой.
– Я сейчас задаю вопрос не сыну, а профессионалу, – жестко произнесла Маша. – Врачу. А врач по остыванию кожных покровов может установить время смерти.
– Около двух часов, от силы три. Да, три часа. – Его лицо задергалось, как при нервном тике.
– Итак. – Она застрочила в блокнотике. – Вы приехали в семнадцать двадцать, так?
– Приблизительно.
– К этому времени она была три часа мертва. Значит, смерть наступила между четырнадцатью и пятнадцатью часами. Инъекцию ей могли сделать в районе полудня.
– Сразу, как она зашла домой? – Новиков вдруг принялся отчаянно ерошить коротко стриженные волосы. – А вдруг кто-то сделал это в транспорте? Она же ездила на автобусе. Или в магазине?
– Игорь Валентинович, мы ведь с вами понимаем: такую дозу инсулина вколоть незаметно нельзя. Так?
– Да. Вряд ли.
– Ваша мама наверняка поделилась бы с кем-нибудь таким происшествием. Пожаловалась бы на боль. Да просто вскрикнула бы от укола, случись он в общественном транспорте. А она, по вашим собственным показаниям, остановилась во дворе перекинуться парой фраз с продавцом газет. И ни слова.
– Ни слова.
– Значит,