След Сокола. Книга третья. Том первый. Новый град великий. Сергей СамаровЧитать онлайн книгу.
и копейного удара. И казалось уже Блажену, что теперь, когда и Славен был сожжен, и воевода Войномира Славер отбыл к своему воспитаннику, забрав с собой самых отъявленных и не признающих чужой заслуженной чести воителей, когда у словен не стало жадного и ненасытного до войны князя Буривоя, все должно бы потечь спокойно и благообразно. Воевода Блажен уже надеялся на спокойную старость, которая плавным ходом носилок занесет его со временем на погребальный костер, а тут новая напасть…
Из дальних охранных крепостиц прискакали гонцы.
Краснощекий гигант не слез, а спрыгнул с коня под окнами воеводы легко, как кузнечик, чего трудно было ожидать при его объемной тяжеловесной фигуре, и остановился у крыльца, сказав что-то дворовому человеку. Двое других, внешне ничем не примечательные вои, передали поводы коней дворовым людям, и тоже пошли к крыльцу, вслед за великаном. Блажен наблюдал все это в окно, расположенное недалеко от печки, и потому не затянутое, как другие окна, морозным узором. И видел, как легко вздохнула лошадь, когда спрыгнул с нее гигант. Блажен понял, что это к нему гонец. И потому поспешил. Перепоясался мечом в ножнах. На стол положил свой круглый красный щит[5], и сам сел рядом, водрузив на голову боевой шлем. На столе перед воеводой лежало несколько берестяных свитков. Впечатление должно было сложиться такое, что воевода напряженно работал над чем-то. Он стал ждать. После стука в дверь и разрешения, в горницу вошел дворовый человек, снял шапку, поклонился, и доложил:
– Гонец к тебе, воевода, стало быть… С донесением…
– Кто такой? Откуда? – строго и важно спросил воевода, слыша за дверью перешагивания. Гонец был уже там, и ждал только приглашения.
– С закатных крепостиц сотник Жихарь. Так назвался…
– Это великан что ли такой? – воевода сделал вид, что припоминает какого-то сотника Жихаря, хотя никогда слухом о нем не слыхивал. – Громадный, как печь…
Сотники, как и десятники, как и простые вои, любят, когда их помнят по имени их начальники. Такое всегда льстит простому человеку. А сотник, по сути своей, простой человек, который может быть, и станет когда-нибудь тысяцким, может, и не станет. Но вот воеводами становятся только единицы. И то, что тебя знает воевода, да еще и не какой-нибудь походный или княжеский, а воевода города, значит, старший над всеми воеводами русов, льстит человеку, словно поднимает его, и заставляет испытывать чувство благодарности. Даже если эта благодарность необоснованна ничем, и ничем больше не подпитывается. Иногда вовремя сказанное слово похвалы сделает из человека твоего верного приспешника, который горой за тебя встанет даже при смерти.
Шаги за дверью стихли. Гонец, должно быть, понял, что речь о нем, и стал прислушиваться, остановился.
– Шибко громадный, воевода. Не на каждой телеге такого объедешь… – дворовый человек тоже был, похоже, не чужд человеческим чувствам, понимал, что сотник его слышит, и всем своим голосом
Красная окраска щитов считалась у русов почти государственной геральдикой. Русов так и звали – «красные щиты». Это название несколько раз фигурирует в литературных трудах византийских императоров, в трудах средневекового немецкого монаха-хрониста Гельмольда из Босау, автора знаменитых «Славянских хроник», в арабских и армянских рукописях. Хотя повсеместно русы стали красить свои щиты позднее, и это отличало их в бою. Позже, вслед за русами так же выделять свои щиты цветом стали славяне других восточных племен. К западных славян так красили щиты только лютичи, которых франки прозвали «красными щитами», о чем многократно упоминает в своих хрониках личный секретарь Карла Каролинга Эйнхард, свидетель войн франков с лютичами.