Забытый язык. Эрих ФроммЧитать онлайн книгу.
как и умы большинства. Стражник, охраняющий заключенного, делается почти таким же узником, как и сам заключенный. «Элита», которая должна была контролировать тех, кто не был «избранным», становилась пленницей собственных запретительных тенденций. Таким образом, рассудок и тех, кто правит, и тех, кем правят, отклоняется от главной цели – думать и чувствовать по-человечески, использовать и развивать силы разума и любви, данные человеку от рождения и без полного развития которых он становится калекой.
В этом процессе отклонения и искажения характер человека делается исковерканным. Цели, противоположные интересам его истинной личности, делаются первоочередными. Способность человека любить иссякает, им движет жажда власти над другими. Уверенность в себе уменьшается, и человек вынужден искать компенсацию в страстном стремлении к славе и престижу. Человек утрачивает чувство собственного достоинства и целостности, вынужден превратиться в предмет потребления, для него источником самоуважения делается его продажная стоимость, его успех. Все это приводит к тому, что мы учимся не только тому, что истинно, но и тому, что ложно, что мы слышим не только о добре, но и постоянно оказываемся под воздействием идей, пагубных для жизни.
Все это верно не только для примитивного племени, в котором строгие законы и обычаи воздействуют на ум, но и для современного общества с его предполагаемой свободой от строгого следования ритуалам. Во многих отношениях распространение грамотности и средств массовой информации привели к тому, что влияние культурных клише сделалось столь же действенным, как и в чрезвычайно ограниченной племенной культуре. Современный человек оглушается почти непрерывным «шумом» – звуками радио, телевидения, заголовками газет, рекламой, кинофильмами, по большей части не просвещающими наш ум, а притупляющими его. Нам предлагают рационализированную ложь, маскирующуюся под правду, бессмыслицу, маскирующуюся под здравый смысл или под высшую мудрость специалиста; нам навязывают двойные стандарты, умственную леность или нечестность, выступающие во имя «чести» или «реализма». Мы ощущаем свое превосходство над предрассудками поколений наших предков и так называемых примитивных культур, но нам самим постоянно навязываются такие же суеверные верования, выдающие себя за последние открытия науки. Разве не удивительно, что бодрствование часто воспринимается не как благословение, а почти как проклятие? Не удивительно ли, что во сне, когда мы наедине с собой, когда мы можем заглянуть в себя, будучи избавленными от шума и бессмыслицы, окружающих нас наяву, мы способны лучше чувствовать и мыслить, нам доступны самые истинные и ценные чувства и мысли?
Вот к какому выводу мы приходим: состояние сна имеет двойственную функцию. Отсутствие контакта с культурой способствует проявлению как худшего в нас, так и лучшего; следовательно, в сновидении мы может быть менее интеллигентными, менее мудрыми, менее благопристойными,