Дочки-матери на выживание. Юлия ЛавряшинаЧитать онлайн книгу.
понимали друг друга с полуслова. Намека хватало на схожесть ситуации, с каким-нибудь фильмом, которые всегда смотрели вместе, чтобы они уже расхохотались в голос.
А в те дни смех совсем перестал звучать в доме. Володя сломался сразу. Попытался доказать ей свою невиновность, но как? Факт был налицо: Наташа застала их в спальне. Голую девичью ножку до сих пор видела на простыне… Что его клятвы против очевидного?! И он сдался. Да так быстро, что жена даже испытала разочарование. К тому же возникли подозрения, что все было хоть и подстроено ею самой, но искренно желанно было обоими участниками фарса…
Однако разбираться в этом Наташа не стала. И ни минуты не жалела потом, что освободила себя от роли утешительницы несостоявшегося художника. Незавидная роль. Хотя многие жены ведут ее десятками лет. Но вот она не была просто женой, какой-нибудь домашней курицей, которая молиться готова на сомнительный талант своего мужа. Когда-то ее тоже восхитило, что Володя – студент последнего курса ГИТИСа, будущий режиссер, он показался ей почти небожителем, ведь сама занималась в простеньком училище культуры. Вот только с тех пор она неутомимо, не жалея себя, шла вверх, как в юности на Аю-Даг взбиралась, хоть и мечтая отдохнуть, припасть к фляжке, но не останавливалась, а муж топтался на месте. Годами… Десятилетиями. Что могло измениться, если ему уже было под пятьдесят?
Знакомый судья, которого Наташа еще и подбодрила конвертом, развел их быстрее, чем Володя успел собраться с мыслями.
Дневник в блоге Мантиссы
«Мать присутствует в моей жизни постоянно, хоть в мыслях, если не наяву. Как некий демон. Средненький такой, веселенький демон, не наделенный гением, зато привязчивый сверх меры. То, что она много лет работала тамадой, приучило ее по-простому требовать внимания к собственной персоне: «Все посмотрели на меня!»
А я отказываюсь выполнять приказы, от кого бы они ни исходили. Изгонит она меня, как отца? Сломает, как бабушку? Изолирует от мира, в котором все готовы ей подчиняться? Бабушкино пренебрежение правилами бесило ее до того, что моя мать объявила его сумасшествием. А купленный ею врач психиатрической больницы с готовностью щелкнул замком. Она вышла победительницей в многолетнем сражении с собственной матерью. Отец успел сбежать прежде, чем она и его неуспокоенность объявила психическим заболеванием.
Теперь я – единственная потенциальная жертва, сама оставшаяся в ловушке из какого-то болезненного любопытства: «Что будет? Что она со мной сделает?»
Чувствую, ей никак не удается понять моего к ней отношения. Если б я сама понимала! И могла бы определить одним словом: любовь? Ненависть? Или какая-то чертова зависимость от женщины, которую не уважаю, не восхищаюсь ею, как многие, считаю дурно воспитанной, необразованной, неинтересной. И вместе с тем руку отдала бы, чтоб стать для нее средоточием мира… Чтобы у нее хоть раз возникло желание узнать меня и понять. Углубиться в мои мысли, не отвечая на бесконечные телефонные звонки. Чтобы мысль обо