Призрак. Александр РудазовЧитать онлайн книгу.
Федорыч им не дозволяет, – заверил Данилюка Прокоп. – Никишка с Ираклием упыри мирные, тихие. На моей памяти никого еще не растерзали.
Данилюка это слабо утешило, но сделать он с этим явно ничего не мог. Не в полицию же заявлять.
Два упыря-прислужника явились не с пустыми руками. Собрали с могил другие подношения – еще шесть рюмок водки, два куска черного хлеба, шоколадную конфету, печенье и вареное яйцо.
Прятаться они, похоже, не прятались, хотя солнце стояло высоко. То ли обычные живые люди их тоже не видели, то ли они умело избегали редких кладбищенских посетителей.
Конечно, нормального обеда из собранных по могилам крох не получилось. Но никому из присутствующих по-настоящему есть не требовалось, так что голодным никто не остался.
Трапеза сопровождалась беседой. Никишка и Ираклий говорить, похоже, не умели вовсе, а вот Демьян Федорович и Прокоп чесали языками вовсю. Данилюк, с интересом опорожнявший призрачные рюмки, больше слушал – но очень внимательно. Иногда задавал наводящие вопросы.
– А домовых вообще как… много? – спросил он Прокопа.
– Хватает, – степенно ответил тот. – Хотя сейчас уж не так много, как в былые времена. Я вот, к примеру, высотник – целое многоэтажное здание у меня под началом.
– Ого.
– А ты думал! – гордо подбоченился домовой. – Народ все хороший, добрый. А вообще я из господаров…
– Это что такое?
– Народец мой так называется, племя. Нас, домовых-то, много разных. Я на своем веку-то всяких повидал. Земниксов видал, кагырканов, бравунов, лютенов. Заскувараса однажды встречал японческого. Но сам из господаров. Хотя нас немного уж осталось – сейчас если кто домовым становится, так все новыми… не знаю уж, как их и прозвать… да и нечасто уж становятся-то сейчас… Я-то сам с шестого веку еще, к северу от Константинополя проживал…
– В смысле становятся? – перебил Данилюк. – Кто становится?
– Ну как это кто? Большаки… люди. Как вот я стал, так и другие становятся… иногда. Сейчас нечасто уж, говорю.
– То есть… подождите… Прокоп… э-э-э… Батькович, так вы что, тоже раньше были человеком? – поразился Данилюк.
– А что тебя удивляет-то? – спросил Хозяин Кладбища. – Откуда нам еще братьша-то? Духи не ражмножаютша, паренек. Мы вше когда-то были людьми… или животными. А некоторые – прошто штихийный выброш… прижрачнощти. Для этого ешть какое-то ученое шлово, но я его не помню.
Уяснив этот момент, Данилюк спросил, почему они тогда так выглядят. Остальные же призраки выглядят так же, как при жизни. Одни с предсмертными увечьями, как Тряпочкин, другие без них. Голодные духи, да, монстры те еще – ну так у них и мозги тоже набекрень, там от людей и внутри-то ничего не осталось.
– Вот то-то и оно! – поднял палец Демьян Федорович. – У наш, паренек, тут та же шамая катаващия. Это там, у живых, бытие определяет шожнание. У наш, наоборот, шожнание определяет бытие.
– Это как? – не понял Данилюк.
– Да вот именно так. Как видишь. Как ты шам о щебе думаешь, шам