Оборотни, или Кто стоит за Ватиканом. Ольга ЧетвериковаЧитать онлайн книгу.
Божию в силу различных причин. Прежде всего это – тот народ, которому были даны заветы и обетования, от которого Христос был рождён по плоти… Но спасительный Промысел объемлет и тех, кто признаёт Творца, и среди них прежде всего мусульман, которые, исповедуя свою приверженность вере Авраама, вместе с нами поклоняются Богу единому, милосердному, Который будет судить людей в последний день. Но и от прочих, взыскующих неведомого Бога через тени и образы, Бог недалеко, ибо Он Сам дарует всему жизнь и дыхание и всё прочее (ср. Деян 17, 25–28), и потому, что Спаситель хочет, чтобы все люди спаслись» (ср.1 Тим. 2, 4)[290].
Это положение фактически исказило истину о Народе Божием как Церкви Христовой, поскольку оно позволяет сделать вывод, что к нему «по-разному» принадлежат и те, кто не принимал крещения и исповедовал другую веру. Данный вывод, в свою очередь, был возможен в силу новой оценки значения мировых религий, включая анимистические и другие языческие культы, которая была дана в Декларации об отношении Церкви к нехристианским религиям» Nostra aetate. В ней говорилось: «Католическая Церковь не отвергает ничего из того, что истинно и свято в этих религиях. Она с искренним уважением рассматривает тот образ действия и жизни, те предписания и учения, которые, во многом отличаясь от того, чего она придерживается и чему учит, всё же нередко доносят луч Истины, просвещающей всех людей»[291]. О необходимости уважения традиций других народов («в той мере, в какой они не противоречат евангельским принципам») говорилось и в Декрете о миссионерской деятельности Церкви Ad Gentes, в котором миссионеры призывались «с радостью и уважением вскрывать заложенные в них семена Слова».
А это было уже чуть ли не прямое воспроизведение положения Э. Бенамозега, который писал: «Мы не смогли бы лучше резюмировать то, что мы говорили об использовании языческих имён, нежели, напомнив здесь один принцип каббалистов, в соответствии с которым все иностранные боги, о которых идёт речь в Писании, содержат в себе искру святости».
Признав «частичную истинность» и в других религиях, Собор пошёл дальше, заявив, что истина является вообще предметом поиска: «…Истину следует искать… посредством свободного исследования…, общения и диалога. Такими путями одни люди излагают другим ту истину, которую они нашли (или полагают, что нашли), чтобы оказать друг другу взаимную помощь в поисках истины; познанной же истины следует твёрдо держаться по личному согласию»[292]. Таким образом, верующих призывали вместе с неверующими искать истину, а это означало отвержение традиционных принципов миссионерства, исходящих из наказа Иисуса Христа: «Идите, научите все народы» (Мф. 28:19).
Интересно, что данное положение, означающее фактически призыв к религиозному синкретизму (т. е. объединению различных элементов в единую систему), воспроизводит ключевую идею неоплатонизма – религиозно-философского учения, крайне популярного среди образованных слоёв Римской империи в III веке по Р.Х.
Там же. С. 91
Документы II Ватиканского собора. С. 278
Там же. С. 339