Любовники в заснеженном саду. Виктория ПлатоваЧитать онлайн книгу.
деньги, собственная реализованность. Ничего такого в корабельникоffской водке с огурцами не таилось. Ни единого слова, кроме коротких междометий. Никаких прорывов – ни в прошлое, ни в настоящее. Молчание, молчание, молчание. Очевидно, январских Никитиных откровений Корабельникоffу хватило с головой. За несколько часов он сумел прочитать Никиту как книгу – до последней страницы, на которой указан тираж. Но почему-то не отбросил ее, не сунул на полку, не всучил в качестве подарка кому-нибудь, а оставил при себе.
Странно, но Никита оказался тем немногим, что Корабельникоff оставил при себе. В жизни главы компании вообще было мало личного: бесконечная работа, бесконечные поездки, масса деловых контактов, иногда (не чаще раза в месяц) – казино. В казино Корабельникоff не особенно рисковал, и максимум, что мог себе позволить, – так это проигрыш в двести долларов. Впрочем, он и проигрывал-то редко, и ставки делал без всякого азарта. Зачем ходить в таком случае в казино – Никита не понимал. Зато было понятно другое – посещение дорогих ресторанов; но даже это Корабельникоff делал через губу – рестораны были частью работы, местом, куда можно привести людей, в которых ты заинтересован. Любимого кабака у него тоже не было. Скоро, очень скоро, Никита понял, что Корабельникоffа вообще мало что интересует – даже собственное процветающее производство. Что весь этот каторжный, полуинтеллектуальный-полуфизический труд, от которого мозги вздуваются от напряжения, как вены на шее, весь этот труд – только способ занять себя. Двадцать четыре часа в сутки думать лишь о том, чтобы занять себя… Тут и свихнуться недолго. Но ты не свихнешься, иногда думал Никита, исподтишка рассматривая чеканный профиль хозяина. На фоне бронированных стекол он выглядел внушительно – ни дать ни взять гангстер из нежнейших черно-белых «Ангелов с грязными лицами»… Но никаких других гангстерских атрибутов, кроме профиля и бронированного стекла на «мерсе», у Корабельникоffа не было. И телохранителей тоже не было.
Корабельникоff не приветствовал институт телохранителей в принципе.
– Если тебя захотят убрать – тебя уберут, – как-то меланхолично сказал он Никите. – На очке достанут со спущенными штанами. И никто не поможет…
Ну, тебя не уберут. Ты сам кого хочешь уберешь.
– Боишься? – спросил он Никиту в другой раз. – Если что, я ведь тебя за собой потяну… Контрольный выстрел – это потом, для очистки совести. А вначале – грязная работа…
– Не боюсь, – ответил Никита. – Затем и…
– Знаю, что затем и работаешь, – Корабельникоff осклабился, обнажив шикарные, мертво-блестящие фарфоровые зубы.
Как спарринг-партнер в боксе Корабельникоff был безупречен. Несмотря на возраст, он обладал молодой и почти мгновенной реакцией. И пушечным ударом. В первую же тренировку он отделал все позабывшего Никиту, как щенка, без всякой жалости, без всякого сострадания. Истерично и как-то по-мальчишески. Да, так начищать физиономии могут только в окаянном закомплексованном отрочестве.
– А ты как думал, брат Никита?
– Так и думал, – промычал