Люцифер. Том 1. Карл ФренцельЧитать онлайн книгу.
отвесными и едва проходимыми скалами.
Из множества нарядных дам, стоявших у высоких окон замка, только одна глядела на великолепный ландшафт, расстилавшийся перед ее глазами, который казался еще роскошнее в вечерней тишине и своеобразной осенней окраске. Не довольствуясь этим, она вышла на балкон, отделенный от залы стеклянной дверью, где вид был еще более прекрасный, нежели из окон.
Внимание остальных дам было обращено исключительно на охотников, только что въехавших во двор замка. Слышен был топот лошадей, лай и вой собак, прыгавших вокруг телеги, наполненной дичью. Охотники опорожняли ягдташи, разряжали ружья, разговаривая о сделанных выстрелах, о достоинствах своих собак и лошадей. Более юные стояли под окнами и беседовали с дамами, насколько это было возможно при общем говоре и шуме.
Среди толпы мужчин резко выделялся владелец замка, граф Вольфсегг, своей величественной осанкой, спокойными и сдержанными манерами, которые составляли полную противоположность с суетливостью и неловкостью большинства гостей. Выражение доброты в линиях рта несколько смягчали суровость его строгого, загорелого лица и гордый взгляд; коротко подстриженные белокурые волосы с легкою проседью красиво окаймляли высокий правильный лоб. Над левым глазом виднелся глубокий шрам – след удара сабли. На графе было зеленое охотничье платье с золотыми пуговицами, вышитый золотом жилет, белые замшевые панталоны и высокие сапоги, доходившие ему до колен. В каждом его движении сказывалась уверенность человека, знающего себе цену и обладающего способностью знатных людей ставить невидимую границу между собою и теми, которых он считал ниже себя по положению.
– Что это наш хозяин не думает приглашать гостей в дом! – воскликнул с нетерпением один толстяк, который, судя по его объемистой фигуре, более других должен был ощущать голод. – Где же маркиз?
– Этот верзила Пухгейм также замешкался против своего обыкновения, – заметил другой. – Он всегда одним из первых является к столу.
Владелец замка ничего не ответил, хотя разговор наполовину относился к нему. Он внимательно смотрел на покатую дорогу, обсаженную с обеих сторон каштановыми деревьями, ожидая кого-то. Еще спокойнее и безучастнее самого хозяина казался капуцинский монах, сидевший на каменной скамье у главного входа, со своим нищенским мешком и руками, скрещенными на груди. Голова его была опущена, так что виден был только его обнаженный блестящий череп и рыжеватая борода. Глядя на него, трудно было сказать, погружен ли он в молитву и благочестивые размышления или только дремлет. Но во всяком случае происходивший вокруг него шум не мешал ему, потому что он сидел неподвижно и только раз поднял лицо, живо напоминавшее лисицу своим лукавым и хищным выражением. Это был момент, когда владелец замка взглянул на него. Глаза их встретились; они едва заметно кивнули друг другу. В этом движении был как будто вопрос одного и ответ другого. Затем капуцин поспешно схватил четки, висевшие у него на поясе, и стал читать молитву.
Владелец замка снова отвернулся от него. На дороге показался легкий охотничий экипаж. Рослый барон Пухгейм, сидя на козлах, правил парой серых в яблоках лошадей, которые были покрыты пеной. На задней скамейке сидел старый маркиз Гондревилль с испуганным лицом и напрасно умолял кучера ехать потише. Пухгейм забавлялся боязнью старика и гнал лошадей что было мочи. Он, видимо, поставил себе задачей обогнать всадника на вороном коне, который то ехал сзади, то под деревьями, около экипажа, стараясь опередить его в свою очередь.
Стоявшие во дворе охотники со смехом вышли к ним навстречу.
Пухгейм остался победителем. Он круто повернул экипаж и, остановившись поперек ворот, загородил въезд всаднику, не обращая внимания на жалобный возглас маркиза, который едва не слетел на землю. Затем, насладившись своим торжеством, он быстро въехал во двор под громкие рукоплескания своих приятелей.
– Браво! Поздравляем с победой! – кричали зрители, пожимая руку Пухгейму, который ловко соскочил на землю, бросив вожжи подбежавшему конюху.
– Однако вы мастерски правите!
– Мы все время летели рысью; я решил выиграть пари во что бы то ни стало!
Старый маркиз, изящный человек, с живым и выразительным лицом, не разделял общего восторга. Он вытер платком лицо, поправил измятое жабо и с ужасом взглянул на свое запыленное платье и покрытые грязью сапоги.
– Никогда больше не поеду с вами, барон! – воскликнул он на своем смешанном французско-немецком языке серьезным и торжественным тоном. – В шестьдесят лет человек начинает дорожить жизнью… Моя жизнь принадлежит моему королю…
С этими словами маркиз снял шляпу и почтительно раскланялся с дамами.
Пухгейм спокойно выслушал жалобу маркиза и, вынув из своего кармана старинные часы в серебряной оправе, сказал:
– Каково! Мы поднялись на гору менее чем за десять минут. Вы можете поздравить себя, маркиз Гондревилль. С такою быстротою не ездил еще ни один император и ни один король, даже сам Наполеон!
– Да, если бы Австрия не двигалась таким черепашьим шагом, то Наполеону не так легко было бы справиться с нами, – возразил