Таежный гамбит. Юрий ДостоваловЧитать онлайн книгу.
домами для служащих и рабочих.
Харбин был действительно красив, что сразу же по прибытии сюда отметил Мизинов. Все здания были кирпичными или каменными, имели центральное отопление и водопровод. Одной из главных достопримечательностей Харбина и предметом особой гордости горожан была Соборная площадь со знаменитым Свято-Николаевским собором. Кто-то уверял, что этот храм рубили русские мастера на Вологодчине, а затем заново собирали в Харбине.
В отличие от центра города, окраинная часть его, Пристань, развивалась исключительно благодаря частной инициативе и без всяких строительных планов. Возникла она естественным, самобытным путем – из первых поселков русских и китайских рабочих, поэтому и застраивалась очень своеобразно: каменные двух- и трехэтажные дома разбогатевших предпринимателей соседствовали с деревянными избами и глиняными фанзами. Пристань быстро превращалась в крупный торгово-промышленный поселок, поэтому вскоре строительное управление решило воспрепятствовать самовольной застройке района: составило специальный план, произвело разбивку улиц и кварталов и даже ввело полицейскую охрану. Однако жизнь этого района Харбина так и не удалось ввести в законопослушное русло. Один из ярких примеров самоуправства жителей Пристани – возникновение Китайской улицы, еще одной достопримечательности Харбина. Группы китайцев и маньчжур самовольно распланировали эту часть Пристани и произвели разбивку участков колышками. Несмотря на приказы начальства убрать колышки, мазанки вырастали ряд за рядом, создавая типично «китайскую» улицу. В итоге власти вынуждены были уступить и узаконить разбивку земельных участков. Позже китайские глинобитные домишки были заменены солидными каменными зданиями. На самой дальней от центра города окраине Пристани и жил Мизинов. Казаки же его стояли в Модягоу, харбинском «Царском Селе», где селились по преимуществу богатые люди и где держал одну из своих скобяных лавок «купец Усцелемов».
«Что за дивный город! – говорил по приезде Мизинов слушавшим его казакам, а больше самому себе. – Большой проспект в Новом Городе – точь-в-точь Кузнецкий Мост в Москве или даже петербургский Невский, в уменьшенном, правда, варианте».
Генерал был поражен какой-то наглядной, откровенно выпирающей «русскостью» этого города, кирпичной вычурностью его фасадов с куполами завершия, полотняными «маркизами» над стеклом витрин, солидностью торговых домов и, конечно же, такими милыми, родными, круглыми цокающими булыжными мостовыми.
Вскоре Харбин стал привлекать внимание дельцов самого разного толка, кинувшихся делать деньги на девственных просторах Маньчжурии. Со всех концов Российской империи сюда хлынули коммерсанты, подрядчики, биржевики, спекулянты, а также и простой люд – рабочие, ремесленники, лавочники, прислуга…
К описываемому нами времени Харбин успел стать отчим домом для сотен тысяч тех русских людей, которым возвращаться в новую Россию уже не