Красная королева. Эрнест ПитавальЧитать онлайн книгу.
У вас не хватает терпения дождаться испрашиваемой вами аудиенции и вы упражняетесь под моими окнами в верховой езде? Вы хотите напомнить мне, что я все еще в долгу перед своим рыцарем винчестерского турнира? С годами вы не стали застенчивее! Но мне нравится откровенное почитание, если за ним чувствуется смелое сердце. Хотите поступить ко мне на службу?
Дэдлей был словно опьянен столь милостивым приемом, превзошедшим самые смелые ожидания. Тщеславие сердца говорило ему, что в данном случае дело заключается не в благодарности королевы, а в благоволении женщины. Он посмотрел на Елизавету взглядом, которым уже неоднократно вызывал у нее краску стыда на прекрасных щеках, как бы желая убедиться, достаточно ли силен в ней инстинкт женщины, неизменно податливой на сладкую лесть. Никогда еще в жизни он не ставил так много на карту, не дерзал так сильно, как в этот момент, когда его взор словно старался раздеть королеву, чтобы отыскать у женщины наиболее уязвимое место. И он увидел, как под пушистыми, огненными локонами запламенели щеки Елизаветы, как в блеске ее глаз засветилась страсть – этот первый привет любви, – и осознал, что в данном положении победителем является он.
– Ваше величество, – ответил Дэдлей, опуская веки, словно чувствуя себя ослепленным, – я не могу поступить к вам на службу!
Елизавета ожидала чего угодно, только не такого ответа, звучавшего почти оскорблением, так как она не могла представить себе никакого убедительного мотива для отказа. Ведь он сам искал возможности быть представленным ей и изо всех сил старался обратить на себя ее внимание; она милостиво пошла навстречу его домогательствам, и теперь этот молодой человек, который только-только успел получить разрешение вернуться в Англию, отказывается от милостей королевы? Может быть, она ошиблась, когда подумала, что идет навстречу его желаниям? Или он хочет поломаться и поставить известные условия? Она почувствовала легкое раздражение к Дэдлею, а вместе с тем в ее душе зародилось подозрение, которое могло возникнуть именно у женщины, а не у государыни.
«Ведь Дэдлей освободил Марию Стюарт, состоял на ее службе… быть может, он был одним из поклонников шотландской розы… Да, да, – кричал в ней внутренний голос, – очень возможно, что Мария просто прислала его затем, чтобы шпионить здесь и интриговать против Джеймса Стюарта. Бедный юноша! Он молод, неопытен, мечтателен и легко мог попасть в сети кокетки. Этого не должно быть! Он английский лорд. Нет, я не потерплю при своем дворе партизанов шотландской королевы!..»
Все это пронеслось в сознании Елизаветы. Она встала, заходила взад и вперед по комнате; от внутреннего волнения ее щеки вспыхивали все больше. Мария Стюарт была не только законной наследницей ее трона, но даже больше: если бы зашел вопрос о правах, то Мария уже теперь могла бы справедливо предъявить притязания на английскую корону. Дэдлей принадлежал к роду Варвиков, которых испокон веку называли «делателями королей». Может ли она потерпеть, чтобы Стюарты уже теперь начали образовывать в Англии партию, которая призовет их на