Граница России – Черное море. Геополитические проекты Григория Потемкина. Ольга ЕлисееваЧитать онлайн книгу.
и пороков своего времени, он во многих отношениях стоял выше своих современников и поэтому не мог быть понят и оценен ими по достоинству»[66].
Снятие цензурных ограничений после революции 1905–1907 гг. позволило появиться на русском книжном рынке начала XX столетия переводам знаменитого исторического популяризатора Ксаверия Валишевского, писателя польского происхождения, работавшего в Париже. В многотомной истории России две книги посвящались времени Екатерины II. Валишевский писал не просто для европейской публики, а именно для французской, чьи сведения о России в силу долгого политического противостояния были куда меньшими, чем, например, у англичан или немцев. Прекрасно зная своего читателя, автор блестяще подыгрывает его знанию, а вернее, незнанию о далекой северной стране, откуда постоянно исходила угроза для Версаля и его внешнеполитических сателлитов – Швеции, Турции и Польши. Рассказы Валишевского во многих чертах повторяют истории Гельбига: поддержана версия о «потемкинских деревнях», сообщается много нелепых, непроверенных сведений из частной жизни императрицы и Потемкина, о государственной деятельности последнего.
«Он не государственный муж, – пишет Валишевский о светлейшем князе. – Человека подобного физического и нравственного облика можно счесть только за крайнего любителя наслаждений… С точки зрения внешней политики Потемкин, главным образом, был фокусником. Если есть определенный план и великая идея, преследуемые Россией в эту минуту, то они принадлежат не ему, а Екатерине… Не Потемкин показал своей стране путь в Константинополь. Но, чтобы идти по этому пути, он умел искусно жонглировать интересами и соперничеством европейских держав. Хотя он и не учился дипломатии в западной школе, однако его дипломатия, несмотря на кажущуюся неудовлетворительность чисто азиатских приемов, была дипломатией первоклассной… Внутри империи в роли администратора Потемкин являлся ловким декоратором, уже тогда оправдывая суждение о показной стороне в современной России»[67].
«Фокусник», «жонглер», «декоратор» – цирковая терминология призвана в устах Валишевского снизить цену личности светлейшего князя. «Азиат», не учившийся дипломатии в «западной школе» и благодаря этому умело водивший за нос «доверчивых» Сегюра, де Линя, Гарриса… Однако особенно неподражаемы описания личных отношений Потемкина и Екатерины в годы, последовавшие за окончанием их романа. «Во всю свою бытность фаворитом, в течение 15 лет, Потемкин, переживший свои обязанности временщика и сохранивший за собой только одно название, своею высокомерною волею ставил перед всевозможными прихотями Екатерины, бывшими ему не по вкусу, непреодолимые препятствия; иногда он способен был в случае необходимости употребить даже насилие над той, которая, отдавшись ему, допустила его сделаться своим настоящим властителем»[68]. Приписать Потемкину насилие над Екатериной не додумался даже Гельбиг.
Популярность
Русский Биографический Словарь. Т. 14. СПб., 1905. С. 668.
Валишевский К. Вокруг трона. М., 1989. С. 155–156.
Валишевский К. Роман одной императрицы. М., 1989. С. 155.