Сивилла – волшебница Кумского грота. Людмила ШаховскаяЧитать онлайн книгу.
уселся около подруги своего детства, склонился понуренной головой на руку, а другой рукой стал молча рассеянно щелкать пальцами в аккомпанемент пощелкиванию прядущей.
Но вот Арета оборвала нить, смотала ее на веретено, заткнула его в приспособленное место при гребне прялки, потом, глубоко вздохнув от моментально пронесшегося целого роя совершенно новых мыслей, предчувствий, она погрузила свои руки в большую охапку всевозможных цветов, лежавших подле нее на лавочке, наслаждаясь в жару освежающим влиянием их сочных листьев.
Арета бледнела и краснела от радости, что таинственному врагу-сплетнику не удалось рассорить ее друга с ней, о чем слух дошел через братьев.
Она поняла, что Эмилий хочет что-то сказать, но не решается, и догадалась, что причина угнетения его духа – грозный рассудок, требующий разрыва их близости настойчивее, чем все старшие, в руки которых попала судьба этой несчастной четы.
Арета была в таком возрасте, когда для девушки впервые настает чудная весна ее жизни – пора любви, полная грез и сладостных желаний, – волшебная пора любовных чар, неги, еще чуждой порочного сладострастия, – пора такой мечты, где конечной целью является брак с ее милым.
Арета знала, что брак с нею, дочерью рекса, верховного правителя Рима, для Эмилия невозможен, но она не мирилась с такой перспективой будущего. Юная мечта рисовала ей нечто лучшее: что каким-нибудь способом препятствия устранятся, например, злая мачеха умрет от постоянной раздражительности, а тогда отец, хоть и всегда пьяный, рассеянный, обленившийся, но любящий свою дочь, позволит, благословит в добрую минуту…
Или Эмилий решится бежать с Аретой… Куда? Неизвестно… быть может, к своей самнитской родне, в Арпинум.
Арета, воспитанная в пренебрежении, слышала о других странах весьма смутно. Она, как и другие, подозревала, что Ютурна могла скрыться в Самний, живет под другим именем. Но как туда добраться Арете?..
– Не могу сказать, – заговорил Эмилий после долгого молчания, – но сказать надо. Лукреция настаивает – все пропало!..
– Что такое пропало, Эмилий? – спросила Арета в сильной тревоге и заплакала. – Дорогой друг! Мой милый Эмилий!.. Ты болен?..
Юноша застонал, беспокойно блуждая взором.
– Эмилий!..
– Твой жених Октавий скоро вернется с войны… конец!.. конец всему, Арета!..
– Октавию нет дела до моей дружбы с товарищем детства.
– Клуилий уверял Брута, будто до Октавия дошли дурные слухи о наших отношениях и он отказывается от твоей руки, ставит разные условия и, между прочим, мою смерть.
– Но для меня лучше, если Октавий откажется.
– Милая, разве мачеха спросит, что лучше для тебя?! Ах, Арета!.. Лукреция все мне объяснила: чем я мешаю, почему я лишний… но… – Он обнял и крепко прижал к себе испуганную дочь Тарквиния Гордого. – Я понял все! – воскликнул он. – Понял, когда стало поздно… Клуилий оклеветал меня. Это все его интриги…
За беседкой раздался мрачный и гнусавый старческий голос:
– А теперь Клуилий пришел доказать всему Риму, что сын Турна – лжец.
С ним были сыновья