За скипетр и корону. Грегор СамаровЧитать онлайн книгу.
послышался шорох, широкая, падавшая складками портьера медленно поднялась, из-за нее выступил человек и поставил ногу на верхнюю ступень лестницы.
То был Наполеон III, спускавшийся таким путем из своего кабинета к своему частному секретарю.
Заслышав шорох отворявшейся двери, Пьетри встал.
Хансен последовал его примеру.
Император медленно спустился с лестницы.
Это уже не был тот статный мужчина, которого видели на портретах в натуральную величину над занавешенными тронными креслами императорских послов, повелительно державшим руку над короной и скипетром Франции и так гордо стоящим в ниспадающей императорской мантии, с высоко поднятой изящной, выразительной головой.
Это был старик. Полнота исказила стройность стана, болезнь сделала походку нетвердой, поседевшие волосы не ложились изящными прядями вокруг лба, но плоско ниспадали у висков, и почти всегда тусклые, только изредка вспыхивавшие мимолетными зарницами глаза смотрели безжизненно, утомленно, печально.
В простом, черном утреннем сюртуке, с сигарой во рту, сильный и тонкий аромат которой клубился вокруг него легкими голубоватыми струйками, император осторожно спустился с лестницы и вошел в кабинет.
Он ступал медленно, усвоенной им в последние годы жизни тяжелой и слегка раскачивающейся походкой.
Остановясь перед секретарем, он бросил из-под полуопущенных век пристальный взгляд на низко кланявшегося Хансена. Он, казалось, с первого взгляда составил себе о нем предварительное понятие, но не удовлетворяясь этим, обратил на Пьетри вопросительный взгляд.
– Государь, – сказал тогда секретарь, – это Хансен, датчанин, бескорыстно преданный своему отечеству и оказавший нам много услуг, так как он в качестве датчанина любит Францию. Хансен только что из Германии, многих там видел и как раз намеревался сообщить мне результата своих наблюдений.
Император слегка поклонился. Поразительно зоркий, глубоко проницающий взгляд устремился из-под полуопущенных век на датского агитатора, лицо которого не выражало ничего, кроме глубочайшего почтения.
– Любезный Пьетри, – обратился Наполеон III к своему секретарю, – я пришел просмотреть поступившую корреспонденцию. Вы привели ее в порядок?
– Вот она, государь, – отвечал Пьетри, взяв со стола пачку бумаг и подавая императору.
Наполеон взял ее и, с остатком юношеской ловкости пододвинув кресло к окну, опустился в него, потом вынул новую сигару из портсигара и раскурил от окурка прежней.
– Я не буду мешать вашей беседе, – сказал он с любезной улыбкой, – объясняйтесь, как будто бы здесь никого не было, я буду потихоньку читать письма.
Пьетри снова уселся за свой письменный стол и кивнул Хансену тоже занять место.
Император пристально смотрел на первую из бумаг, которую взял в руки и на которой виднелись синие знаки, отличавшие то, что заслуживало наибольшего внимания.
– Вы, стало быть, были сперва в Берлине? –