За скипетр и корону. Грегор СамаровЧитать онлайн книгу.
лицо его не озарилось ни одним лучом этих фаталистических звезд. Он взял портфель и спросил: – Вашему Величеству не угодно больше ничего приказать?
– Я не смею удерживать вас дольше, – сказал Наполеон, горячо пожав руку министру.
Когда тот вышел, император долго молчал и думал.
«Я не могу прямо вмешаться, – размышлял он, – надо предоставить события их естественному ходу. Если мое veto пропустят мимо ушей, мне придется вступить в страшную борьбу, и тогда! Надо постараться искусным и осторожным вмешательством обратить шансы в мою пользу».
Он подошел к мраморному бюсту Цезаря, стоявшему на черном пьедестале в углу кабинета, и долго всматривался в изящное изваяние римского властителя. Мало-помалу глаза его загорелись электрическим пламенем, и он прошептал:
– Великий образец моего дома! Мне еще раз приходится произнести подобно тебе: Jacta est alea! Но, – прибавил он печально, – ты сам бросил кость и мощной рукой заставил ее упасть туда, куда хотел. Мою же кость бросает неумолимая рука судьбы, и я должен брать ее такою, какой она выпадет!
Вошел камердинер и доложил:
– Завтрак императора подан.
Наполеон оставил свой кабинет.
Глава пятая
По великолепной аллее, только что опушившейся первой светлой зеленью и ведущей из Ганновера к королевской резиденции Гернгаузен, ехал свежим и прекрасным утром экипаж, быстро приближаясь к золоченой решетке с воротами, ведущими на главный двор королевского дворца.
Когда экипаж остановился у ворот, из него вышел стройный невысокий человек лет тридцати шести, очень белокурый, с длинными, немного подкрученными усами, в черном фраке и сером пальто.
Этот человек вошел в боковой подъезд старого курфюрстского и королевского дворца, миниатюрного подражания Версалю, созданного творчеством знаменитого Ленотра, и вступил в длинный коридор, который вел прямо к кабинету короля Георга V. Перед этим кабинетом, имевшим непосредственный выход в сад, сидел дежурный камердинер. Направо находилась приемная комната для господ, ожидавших аудиенции у короля, по странной игре случайности сплошь увешанная изображениями прусских великих людей. Рядом с портретами во весь рост Блюхера и Цитена раскинулся на всю стену драматический эпизод заальфельденского поражения и на первом плане – прусский принц Людовик-Фердинанд.
– Король один? – спросил вошедший.
Камердинер встал и, сняв с него пальто, отвечал на ломаном немецком языке, с сильным английским акцентом:
– У Его Величества тайный советник Лекс.
– Доложите обо мне.
Камердинер громко стукнул в дверь короля. Чистый, приятный голос Георга V отозвался: «Come in!»[33]
Камердинер вошел и через несколько минут вернулся.
– Король просит господина Мединга подождать минуту. – И он отворил дверь в приемную, куда и вошел господин Мединг, член правительственного совета и государственный секретарь.
Приемная
Войдите! (