Космодесант. Дмитрий Леонидович ФедоровичЧитать онлайн книгу.
сказал я. – Тридцать три часа, или что-то вроде этого. Расскажи мне про Змиевку. Что за люди тут. Чем живут, чем дышат. Мне всё интересно.
Я поудобнее устроился на колченогой табуретке и слушал бесконечную историю словоохотливого старика-робота. Машины, долго живущие на свете, приобретают постепенно свои привычки и особенности, так же, как это свойственно людям. Дима был очень старой машиной, в свое время побывавшей в составе бортового оборудования в дальнем космосе, списанной затем по сроку эксплуатации и переданной для учёбы и тренировок детей в какую-то школу. Впоследствии его как безнадёжно устаревшего изъяли и оттуда, хотели было разобрать на запчасти, но оказалось, что таких деталей больше не применяли нигде, и на него махнули рукой; когда же группа роботов-энтузиастов взялась пристроить его в сельской библиотеке, Диму им с радостью спихнули и забыли о его существовании. Старика подлатали, "подкинули мозгов", как он сам выражался, и оставили в покое. Теперь он видит людей нечасто ("у каждого всё дома, в клуб и не ходят почти"), и поэтому, хоть и желает, а помочь мне особой возможности не имеет. Но познакомиться со мной очень и очень рад.
– А всё же, – спросил я, – неужели нет в деревне этаких ярких, запоминающихся личностей? За столько-то времени можно было целое досье собрать!..
– Как не быть, – вздохнул Дима, и в динамике опять что-то заскрипело. – Вот хоть бы Иван Фомич… Или ещё Казимир Тимошевский… Или…
– Ивана Фомича я уже знаю, – перебил я. – А кто этот Тимошевский?
– О, это фигура! – оживился робот. – Это давняя история. Он бывший католический священник. Поляк. Однажды, было дело, он увлекся нашей туристкой. Валя Лазарева, из Сабурова, это рядом тут, была в Польше по турпутёвке. Приглянулась ему, хоть и никаких авансов не давала. А он, видать, настойчивый; сам себе решил, вот… А ксендзам, знаете ли, жениться запрещено… Ну, бросает он, недолго думая, приход – и к нам. Является нежданно-негаданно, незваным, непрошеным. Переходит в православие – уж как он там все с Господом утрясал, не знаю… Делает авансы, да Валя ему ноль внимания, замуж уже вышла, хорошо живут и всё такое. Вот и остался он один, а уж в летах был… А Валя вскорости погибла, на мотоцикле ехали с мужем, в них на мосту молния ударила. Так обоих и убило. А она уж беременная была… Ну, в Польшу свою возвращаться он не захотел, с тех пор здесь вот и живёт. На кладбище ходит, службы служит, а признания ему от патриарха, значит, так и нет… Интересный человек, только роботов не любит.
Странноватое ощущение оставалось от Диминого разговора, от полязгивания на резонансах старого динамика, от его едва уловимого акцента… Робот постоянно уклонялся в сторону, жаловался на одиночество, вспоминал молодость и клянчил дополнительную оперативную память, видимо, приняв меня за некое новое начальство. Мысли его временами путались, были непоследовательны. Он то принимался декламировать мне свои стихи ("да вот иногда пописываю, знаете, так, для себя…"), то вновь возвращался к рассказу о выдающихся, по его мнению, змиевцах, насыщая все это цветистыми гиперболами и тропами.
Становилось