Ричард Длинные Руки – граф. Гай Юлий ОрловскийЧитать онлайн книгу.
лучах солнца красные волосы обрели совсем безумный оттенок. Мне чудился там треск, щелканье, проскакивающие искорки вокруг ее остроконечного колпака с флажком, как на башнях ее замка, воздух стал алым, в то время как по ту сторону замка разверзлись огненные бездны, будто там восходит солнце в половину неба.
Тропа наискось поднялась на холм, вершина тщательно выровнена, замок сложен из массивных плит, к нему ведет широкая дорога, с двух сторон роскошные кусты роз, воздух наполнен торопливым вечерним щебетом, птицы старательно ловят стрекоз и бабочек, что присасываются к цветкам.
Я быстро-быстро осматривался, старательно изображая восторг деревенского дурачка, попавшего в страну чудес. Да, внутреннего двора, как в большинстве замков, будь это мой Амальфи, Валленштейнов или множество других, где довелось побывать, здесь нет, что непривычно и удивительно. Здесь одно здание, но не донжон в чистом виде, а донжон, облепленный со всех сторон пристройками, некоторые настолько огромные и мощные, что погребли под собой первоздание. Замок выглядит красиво, как затейливая игрушка, но внутри теперь, что понятно, настоящий хаос, ибо в пристройках строились свои залы, кладовки, оружейные, все оказывалось на разных уровнях, приходилось пробивать стены, прокладывать лестницы: вынужденно кривые, косые.
А двор здесь не внутренний, а внешний – вокруг замка по всей срезанной верхушке холма. Везде только вымощенные красным кирпичом аккуратные дорожки, цветы по обе стороны, несколько клумб с вечноцветущими, как я понял, розами, а также на противоположных концах холма развалины небольшой часовни и какое-то надгробие из темного камня с фигурой женщины со сложенными крыльями. Это единственные места, что в запустении, а так вершина холма сверкает чистотой и всеми красками. Здесь носится множество ярких бабочек, привлеченных цветами, среди них шумно прошмыгивают, как шустрые воробьи, похожие на спелые апельсины, золотые дракончики. То ли ловят бабочек, то ли играют, но все красиво и празднично, как и должно быть, когда единоличная хозяйка замка – женщина.
Дорожка, весело отзываясь цокотом на удары копыт, подвела к главному входу в замок. По обе стороны ворот на вытянутых каменных пьедесталах застыли в ленивых позах лежащие каменные львы, так мне показалось издали, но потом рассмотрел женские фигуры из блестящей меди. Беспорядочно растрепанные гривы придают вид львов, но мои плечи передернулись, когда взглянул на перекошенные морды со злобно оскаленными клыками. Скульптор мастерски передал безумную ярость, все-таки женские лица куда отвратительнее, чем звериные, когда женщина… вот в таком состоянии. Нет, мужчина никогда не может быть таким отвратительным.
Обе фигуры не лежат, подобно царственным львам, львы все-таки наполовину собаки, а собака – это благородство, обе женщины скорчились, прижавшись к земле, готовые к прыжку, потому и дикая ярость, и оскаленные клыки, суженные глаза. Из растрепанных медных грив торчат блестящие уши, отполированные частым прикосновением ладоней, хотя не представляю извращенца, трогающего такую мерзость…
Из