Возвращение долга. Страницы воспоминаний. Илья ШтемлерЧитать онлайн книгу.
или однофамилец? А может быть, ты сам сочинил?
Я признался.
– Так я и думал, – втянул воздух горбатым носом Иван Яковлевич. – Ты что же? Здесь – Израиль, там – Илья. Народ должен знать своих героев! Выбирай одно. Хочешь анекдот? Рабинович надел нательный крест и пошел в баню. Народ ему советует: «Рабинович! Или сними крест, или натяни трусы. А то разночтение получается…» То-то. Кстати, что Илья, что Израиль – корни одни…
– Между прочим, Иван тоже вроде не исконно чистое имя, – съязвил я. – Из того же корня.
– Иоанн! – Бедекер поднял палец к потолку. – Разница! Да, вышли мы все из народа, дети семьи трудовой, – пропел он, направляясь к двери, на пороге остановился: – Слушай, тебя переводят отсюда. В Пулково, в гравиметрическую лабораторию. Повышают. Знаешь, нет? А жаль. Привыкли мы к тебе. Может, и меня пропишешь в каком-нибудь рассказе. – Он вышел навстречу собачьему визгу и лаю.
– Ура! – крикнул я в голос и развернул газету.
В лесной тишине деревянного дома тренькнуло стекло. Сыто покоилась на козлах гондола авиационного магнитометра М-13… Я пробежал глазами шапку рассказа. Хоть пляши! Первой, о ком я подумал, была Кира Успенская. И показал язык… Как раз на прошлой неделе, в обед, я поднялся в издательство «Советский писатель», что размещалось на третьем этаже Дома книги. Привело меня туда желание попасть в Литературное объединение. Но строгая молодая женщина, секретарь ЛИТО Кира Успенская, перелистав мои рукописи, сказала, что «не по Сеньке шапка», что в их ЛИТО допущены люди одаренные, высокой литературной пробы, а мне, судя по всему, надо испытать себя где-нибудь в менее профессиональном месте, скажем, пойти в ЛИТО при журнале «Нева» или при библиотеке Маяковского. Я обиделся, ушел… И вот теперь-то я утру им нос…
Позднее я подружился с Кирой, она оказалась славным, доброжелательным человеком. Но историю ту не вспоминали…
Лаборатория находилась в подвале гостиницы при Пулковской обсерватории. Дежурная гостиницы вызывала меня к телефону: «Штемлера из подвала!» Завод арендовал подвал совместно с Институтом геологии. Пулковский холм был выбран в связи с относительно устойчивым сейсмическим фоном, необходимым для наладки чувствительной гравиметрической аппаратуры, детищем института. Так что подвал делила заводская бригада вместе с учеными. Там я и познакомился с Георгием Сергеевичем Васюточкиным – невысоким, худощавым, с тонким болезненным лицом, отмеченным серыми глазами и удлиненным носом над узкими смешливыми губами, – человеком одаренным и сведущим во многих областях. Его тихий, интеллигентный говор вгонял в оцепенение двух заводских алкашей-механиков, у которых из частей речи сохранились лишь предлоги и союзы. Но механики они, Вовшин и Зейц, были отменные. Я и раньше наблюдал этот феномен – при определенном пороге опьянения руки моих механиков отлично справлялись с ювелирной работой. Трезвым это им не всегда удавалось, возможно, по причине скуки. Перевалив же этот порог, они нарабатывали