Врата Европы. История Украины. Сергей ПлохийЧитать онлайн книгу.
на несколько племен (роксоланы, аланы, язиги и др.) и покорили соседние этносы. Сарматы властвовали над Понтийскими степями полтысячелетия, до IV века н. э. В эпоху их расцвета сарматам принадлежали обширные пространства от Волги до Дуная. Проникали они и дальше на запад, до берегов Вислы.
Хотя этот воинственный народ наводил страх на всех вокруг никак не меньше скифов, наши знания о сарматах намного скуднее. Причиной этому стал почти полный упадок торговли с эллинскими колониями, которая процветала в Северном Причерноморье при их предшественниках. Без обмена товарами сходит на нет и обмен информацией. Пришельцы оттеснили скифов в Тавриду, где те создали небольшое царство, известное под именем Малой Скифии (ее не следует путать с Малой Скифией на Нижнем Дунае). В руках скифов осталась и степь непосредственно к северу от Перекопа, и доступ к портовым городам. Сарматы таким образом получили полный контроль над путями в лесостепи с юга, но возобновить торговлю не могли. Конфликт между старыми и новыми владыками степей не только подорвал процветание греческих поселений, но и поставил под угрозу их существование – скифы и другие кочевники требовали от них дань деньгами и натурой независимо от положения дел. Торговля стала менее выгодной еще и потому, что средиземноморские рынки получали теперь продовольствие от новых поставщиков. В порты Эгейского и Ионического морей зерно везли из Египта и Месопотамии, маршруты же стали безопаснее вследствие походов Александра Македонского и последующей экспансии Рима.
Когда в I веке до н. э. римляне достигли северного побережья Понта Эвксинского, они сумели до некоторой степени возродить экономику приморских городов, обеспечив им более надежную защиту. Но и под римской властью благополучие каждого висело на волоске. Публий Овидий Назон, в 8 г. н. э. сосланный императором Августом в далекие Томы (современную Констанцу, черноморский порт Румынии), где он угас через десять лет, оставил нам яркое описание невзгод повседневной жизни греческой колонии на рубеже нашей эры:
Дикие тут племена – не счесть их! – войной угрожают,
Мнят позорным они жить не одним грабежом.
Небезопасно вне стен, да и холм защищен ненадежно
Низкой непрочной стеной и крутизною своей ‹…›
Нас укрепленья едва защищают, и даже внутри их,
Смешаны с греками, нас скопища диких страшат.
Ибо живут среди нас, безо всякого с нами различья,
Варвары: ими домов бóльшая часть занята[4].
Враждебные отношения с “варварами” и жизнь под дамокловым мечом такого соседства закономерно привели некогда процветавшие эллинские колонии в упадок. Дион Хрисостом, который, по его утверждению, посетил Ольвию (в то время иноземцы ее называли Борисфеном; путешествие могло иметь место в конце I века н. э.), живописует весьма печальную картину: “Город борисфенитов по величине не соответствует своей прежней славе вследствие неоднократных разорений
Перевод С. В. Шервинского.