Половина желтого солнца. Чимаманда Нгози АдичиЧитать онлайн книгу.
про тебя.
– Как им живется в Майдугури? Торговля налаживается?
– С голоду не умирают.
Глядя в простое, некрасивое лицо тети Ифеки, Оланна пожалела на миг, что та ей не мать, – но тут же устыдилась этой мысли. Тетя Ифека и так ей почти как мать, ведь это она выкормила их с Кайнене грудью, когда у матери сразу после родов пропало молоко. Правда, Кайнене говорила, что никуда молоко у матери не пропадало, она просто боялась, что грудь отвиснет, и сдала двойняшек невестке, тоже кормившей ребенка.
Сабон-Гари (в переводе с языка хауса «новый город») – кварталы в городах Северной Нигерии, где жили выходцы с Юга.
– Пойдем в дом, ada anyi[29]. – Захлопнув деревянные ставни киоска, где стояли ровными рядами коробки спичек, жевательная резинка, сладости, сигареты, стиральные порошки, тетя Ифека взяла у Оланны сумку и первой направилась во двор.
Дом был приземистый, некрашеный. На веревках висело белье, жесткое, будто иссушенное зноем. Под деревом кука свалены автомобильные покрышки, с которыми играли дети. Оланна знала, что тишине во дворе скоро конец: вот-вот дети вернутся из школы, зазвенят в кухне и на веранде голоса. Семья дяди Мбези занимала две комнаты. В первой, где видавшие виды диваны на ночь сдвигали, освобождая место для циновок, Оланна достала гостинцы – хлеб, обувь, флакончики крема, – а тетя Ифека стояла в сторонке, спрятав руки за спину, и приговаривала: «Да воздастся тебе добром за добро. Да воздастся».
Через минуту влетела Аризе и, чуть не сбив Оланну, бросилась обнимать.
– Сестренка! Что ж ты не сказала, что приедешь? Мы бы хоть двор подмели почище. Ах, сестренка, aru amaka gi![30] Какая ты красивая! Столько всего нужно тебе рассказать!
Кругленькая, с пухлыми руками, Аризе вся тряслась от смеха. Крепко обняв ее, Оланна почувствовала, что все идет как надо, как и должно идти. Для того она и приехала в Кано – за миром и покоем. Тетя Ифека стреляла глазами по двору – присматривала курицу пожирнее. В честь приезда Оланны тетя Ифека каждый раз резала курицу, пусть даже последнюю. Куры важно разгуливали по двору, на боку у каждой красная метка, чтобы отличать их от соседских. Оланна давно уже не возражала ни когда тетя Ифека резала для нее курицу, ни когда они с дядей Мбези уступали ей свою кровать, а сами ложились на циновках, рядом с многочисленной родней, постоянно гостившей у них.
Тетя Ифека ловко схватила приглянувшуюся курицу, отдала Аризе, и та пошла на задний двор. Потом они сели у дверей кухни – Аризе ощипывала птицу, тетя Ифека шелушила рис. На кухне соседка варила кукурузу, вода то и дело убегала, и плита шипела. По двору с криками носилась ребятня, поднимая тучи белой пыли. Под деревом кука завязалась драка, и до Оланны донеслось на игбо: «Пошел в жопу!»
На закате, когда солнце окрасило в алый цвет небеса, вернулся дядя Мбези и позвал Оланну поздороваться с его другом Абдулмаликом. Его друга-хауса Оланна однажды уже видела. Он торговал кожаными шлепанцами рядом с палаткой дяди Мбези, и Оланна купила у него несколько пар и привезла в Англию, но поносить так и не довелось – дело
Старшая дочка (
Хорошо выглядишь!