Побег назначен на первое марта. Тюремный роман из осколков жизни…. Алексей ОсиповЧитать онлайн книгу.
поздоровался c порога новенький. В очочках, небольшого росточка, c пухлыми розовыми щечками, явно дисгармонировавших c окружающей обстановкой.
От такого неожиданного приветствия: давным давно всеми забытого, исключительно какого-то «человеческого», и вдобавок еще c этим беззащитным «л» вместо «р», – все остолбенели. У Пашки из открытого рта выпала на пол сигарета.
После минутного пытливо-всеобъемлющего осматривания паренька первым вышел из ступора Крест:
– Ты, это чего? Кто такой?
– Меня зовут Вадик, – как ни в чем не бывало, точно Вадик вошел не в камеру c отпетыми уголовниками, а в какой-нибудь филателистический клуб, продолжил рассказывать o себе, – мне двадцать четыле года, учусь… учился в конселватолии, осужден за убийство. Куда можно матлас положить?
Крест неопределенно кивнул в сторону двух свободных шконок рядом c полочкой.
– Кого «пришил-то»?! смычком горло дирижеру перепилил?! – к Кресту вернулось его воровское самообладание и пренебрежительный гонор.
– Нет, нет, – заулыбался Вадик, – я не склипач, я на фаготе иглаю.
– На чем?! – удивленно хмыкнул Валерка.
– На фаготе. Ну, это такой язычковый делевянный духовой инстлумент. Сначала я хотел иглать на флейте, но у фагота на всем диапазоне такие плекласные обелтоны, что…
Вадик интуитивно почувствовал, что его никто не понимает, и смотрят на него как на инопланетянина, – в общем, фагот – это такая музыкальная дудочка…
– Эй, «фагот»! Завтра ты по камере дежуришь, – фыркнул Матвей, довольный, что так ловко отвязался от каждодневного мытья пола.
– Я, так я, – согласился Вадик, – но надо бы установить общий глафик, как думаете, лебята?
Крест хотел влепить по уху Фагота за его «глафик», но дверь в камеру распахнулась, недвусмысленно намекая, что пора выходить на прогулку, а мелькнувший в проеме спецназовец в маске, – что сегодня надо выходить очень быстро…
К обеду все тюремные зеки уже знали o том, что в тюрьме «работают пасечники», иными словами – приехал спецназ, так сказать для профилактической воспитательной работы c осужденными, а в камеру «один три» «заехал» некий Фагот.
Со спецназом, как всегда, все было определенно и понятно: почти всем пришлось во время прогулки c лихвой поотжиматься, поприседать в коридоре вдоль своих родных камер, побегать по лестнице то вверх, то вниз до седьмого пота, не укладываясь в тиканье секундомера. Особо разговорчивые и ранее конфликтовавшие c администрацией нещадно подвергались экзекуции резиновыми дубинками. В общем, утро выдалось буйное: ломались дубинки, отрывались c корнем подошвы спецназовских ботинок, лопалась на спинах зековская кожа…
А по поводу Фагота мнения разделились. Одни посчитали его за мелкого фраера, удивляясь, почему он еще до сих пор цел и невредим, как-то уж очень удачно пережив все суровые испытания застенок ИВС, СИЗО и кошмары этапирования. Другие были уверены, что Вадик