Рецепты сотворения мира. Андрей ФилимоновЧитать онлайн книгу.
Сухари были сгрызены до последней крупинки. Голодающую Галю подкармливала интеллигентная ленинградская еврейская семья. Они ели странное: горох из детских погремушек. Когда вокруг Ленинграда сомкнулось кольцо блокады, эти умные люди отправились по магазинам, скупая целлулоидных попугайчиков, зайчиков и прочую дребедень, для грохота начиненную сухими горошинами. Погремушки потрошили, тем и спасались.
В Ташкенте секретарь приемной комиссии удивленно спросил:
– Какой дурак отправил к нам гуманитария?
Галя всплакнула. Сквозь слезы и пушистые ресницы она смотрела на мир беспомощным взглядом. Разумеется, секретарь ее пожалел. Выписал талончик на обед и справку о том, что она тут никому не нужна. В чреве Ташкента, на рынке, непонятном, как Вавилон в первый день столпотворения, Галя получила за свою материю мешок риса невиданной красоты. Сто тысяч полупрозрачных зерен с зеленоватым яшмовым отливом. Мешок служил утешением и постелью, когда она трое суток маялась на вокзале, выпрашивая плацкарту.
Наконец повезло. Угодила в поезд, к которому был прицеплен вагон со свирепыми выпускниками артучилища, наводящими ужас, словно печенеги. Они жрали водку и с криком, что идут на смерть, тащили в тамбур беззащитных пассажирок. Умная Галя отсыпала проводнику драгоценного риса и, при набегах половцев, пряталась в служебном купе. Через пару дней кредит иссяк, но на станции «Аральское море» Галя познакомилась с офицером из соседнего вагона. Немолодой и бескорыстный, он взял девушку под крыло до конца пути. Дорога стала приятной. Герои-насильники, проспиртованное пушечное мясо, напрасно рвались к Галиным прелестям. Офицер доставал ТТ, предупреждая:
– Стреляю на поражение.
Это действовало. Никто не хотел умирать. Галю не трогали. Трахали других, менее сообразительных.
Она вернулась домой, как будто из кругосветного плавания. Привезла сарацинское пшено и незабываемый опыт. Дома жизнь тоже не стояла на месте. С Цезарем теперь гуляла Сашка из параллельной группы. Любовники виновато улыбались при встрече. Но Галя, ко всеобщему разочарованию, не захотела устраивать драму. Зачем? Смешно ведь. После Ташкента даже двойная измена (Сашка была подругой) казалась ей мелочью жизни. Все к лучшему в лучшем из возможных миров.
И кстати, она сдержала данное Цезарю слово, не прикоснувшись к рыбе до конца своих дней. Ни разу.
Откуда это известно? Из надежных источников. Заслуживают ли они доверия? Весьма и весьма. Скажу прямо: я свидетель. Рыбой в доме всегда занимался мой бесконечно трудолюбивый дедушка. Русский, партийный, за границей не был, если не считать Аляски, но об этом потом. Сначала о рыбе. Он ее потрошил, чистил и вдохновенно готовил по книгам. Молоховец, Похлебкин, советская библия о вкусной и здоровой пище, мудрость французской кухни и неведомых народов Магриба. Повар уважал мировую культуру. Спинки минтая он жарил в муке по-крестьянски. Горбушу по-гурмански запекал в пергаменте. Судака тушил на медленном огне, посыпая венгерской паприкой. Щуку фаршировал à la juive мякишем белого хлеба. Осетрину