Аллоген. Книга вторая. Сын Аллогена. Андрей Анатольевич АнтоневичЧитать онлайн книгу.

      Глава2

      I

      Погода была такая ненастная, что, как говорил, обожаемый всеми детьми, учитель истории дед Миша – пятидесятилетний белорус, один из немногих оставшихся в живых, после побега из лагеря архонтов: «В такую погоду, даже акремонца на улицу не выгонишь».

      Дождь лился нескончаемым потоком уже третий день, что в принципе было понятно, так как стояла зима, но столько жидкости обычно выпадало с неба за весь месячный зимний период. Влажность стояла такая, что камуфляж Юры намок еще до того, как они с напарниками добрались до сторожевого поста на границе территорий.

      Юрка злился сам на себя…

      Он должен был идти в наряд только через месяц, так как он и Давид, будучи медицинскими специалистами, дежурили на сторожевых постах раз в три месяца, но за последнюю неделю вылазки акремонцев активизировались и участились их нападения на посты наблюдения. Именно вчера в бою было ранено несколько разведчиков, из-за чего патрули были усилены в два раза. Соответственно очередь дежурств сдвинулась и в дозор должен был идти Давид, который, сославшись на срочные дела, попросил Юрку его заменить.

      Юра знал, что его срочные дела зовут Мелисой. Шестнадцатилетняя смазливая китаянка дарила свою любовь всем мужчинам без разбора, но Давид испытывал к ней определенные чувства и взял над ней опеку, пытаясь вылечить от алкоголизма, к которому ее приспособила Камила.

      Та, часто ее угощала, но, в отличие от крепкой здоровьем негритянки, Мелиса была худосочной и от маленькой дозы самогона, изготовленного той же Камилой, сразу падала под стол, что очень забавляло ее собутыльницу.

      По своей доброте душевной, из-за которой он неоднократно страдал, Юра согласился на замену, однако об этом очень сильно пожалел, когда пришел в оружейную комнату за автоматом… На сторожевую вышку он шел в ночную смену со старым военным ветераном по имени Альбо и своим погодкой – Димой Гошкевичем.

      В отличие, от опытного и молчаливого Альбо, который всегда думал, прежде чем, что-то сказать или сделать, Дима был до безобразия болтлив. И все бы ничего, но у него была одна плохая особенность – любил приврать. Самое страшное было то, что все его истории были выдуманы. При беседе с кем-либо, то ли с ребенком, то ли с одногодкой или с пожилым человеком, у него всегда были какие-то истории из жизни, которые он считал нужным рассказать. При этом каждый раз при рассказе одной и той же истории в течение дня, она интерпретировалась несколько раз и могла менять не только события, но и персонажей. Даже, просто проходя мимо, Дима мог остановиться и встрять в разговор, начиная рассказ со слов: «А вот был случай», – или: «А я вот помню».

      Все его фантастические рассказы всегда сводились к одному, – «Ай, да я и молодец».

      В шестнадцать лет, по его же просьбе, Диму записали в охотники. Специальные отряды выходили