Еще одна из рода Болейн. Филиппа ГрегориЧитать онлайн книгу.

      Король сидел на галерее над часовней, слушал заутреню. Мы гуськом пробирались в молельню королевы. Я прислушалась: бормотание писца, подносящего королю бумаги на подпись, а внизу в часовне священник совершает положенные ритуалы мессы. Король всегда занимался делами во время утренней службы – традиция, воспринятая им от отца. Многие думали, дела таким образом освящаются. Другие, как мой дядя, считали, что король торопится отделаться от бумаг побыстрее и оттого не обращает на них должного внимания.

      Я опустилась на колени на подушечку в личной молельне королевы. Платье цвета слоновой кости переливается, складки эффектно обрисовывают бедра. В нежной глубине, внутри, все еще ощущается его тепло, на губах – вкус его губ. Несмотря на ванну, на которой так настаивала Анна, мне все равно казалось, что лицо и волосы все еще хранят запах его пота. Я закрыла глаза – не в молитвенном экстазе, а в любовном.

      Королева преклонила колени рядом со мной. Лицо печально, голова под тяжелым плоеным чепцом поднята прямо и гордо. Платье чуть распахнуто у ворота, так чтобы можно было дотронуться пальцем до власяницы, которую она всегда носит прямо на голом теле. Серьезное лицо, усталое, сумрачное, теперь она склонилась над четками; постаревшая, дряблая, обвислая кожа щек и подбородка, глаза крепко зажмурены.

      Месса тянется бесконечно. Я завидую Генриху, его хоть отвлекают деловые бумаги. Королева, погруженная в молитву, кажется, никогда не теряет сосредоточенности, пальцы не устают перебирать бусины четок, глаза закрыты. Только когда служба закончилась, священник вытер сосуды белоснежным платком и унес их, она позволила себе протяжный вздох, будто услышала что-то такое, чего нашим ушам слышать было не дано. Потом обернулась и улыбнулась каждой придворной даме, даже мне.

      – Пора уже перестать поститься, – ласково обратилась к нам королева. – Может быть, и король с нами позавтракает.

      Пока мы одна за другой проходили мимо двери на галерею, я немного помедлила – не может же быть, чтобы он не сказал мне ни слова. Будто почувствовав мое невысказанное желание, Джордж, мой брат, открыл дверь как раз в это мгновение и громко произнес:

      – Доброе утро, дражайшая сестричка.

      Генрих, сидящий в глубине комнаты, поднял голову от бумаг, увидел меня – в дверном проеме, словно в рамке картины, кремовое платье, выбранное Анной, пышные волосы почти скрыты головным убором в тон платью, юное лицо открыто. Король еле слышно выдохнул, охваченный желанием, мои щеки чуть покраснели, на губах нежная улыбка.

      – Добрый день, сир. Добрый день, братец, – тихо проговорила я, не сводя глаз с лица Генриха.

      Король поднялся на ноги, протянул руку, будто хотел затащить меня внутрь. Поймал взгляд писца, отдернул руку, сказал:

      – Приду завтракать с вами, передайте королеве, я присоединюсь к обществу через пару минут. Как только закончу с этими… с этими…

      Он небрежным