Танкисты. Новые интервью. Артем ДрабкинЧитать онлайн книгу.
противника, разумеется, с потерей темпа и материальной части.
Когда пересекли линию обороны, из тумана кусками проявилась эпическая картина: развороченные огневые точки, землянки, наблюдательные пункты, перепаханные окопы… Танки нашего корпуса, два полка, поддерживали пехоту, к сожалению… это не положено было делать. Но это стало вынужденной мерой с личного разрешения Сталина. У Еременко не нашлось лишней бригады непосредственной поддержки пехоты. У нас забрали два полка. В результате при прорыве мы потеряли двадцать шесть танков. Поэтому среди искореженных орудий и машин противника мы узнавали подбитые и сгоревшие танки нашего корпуса.
О пленных. Впервые мы увидели настоящие, классические толпы пленных в заметно обозначенном количестве. Конечно, пока это были румыны, немцев еще попадалось мало… Когда информация о пленных пошла вверх по лестнице и поступила к Сталину, писалось, что он был удивлен и потребовал немедленно подтвердить. Семь тысяч пленных в первый день! Такого еще не было. Когда начали считать, их оказалось больше – уже четырнадцать тысяч. И это было только начало, количество пленных нарастало.
Пехоту мы обогнали на седьмом километре от переднего края, на втором рубеже. Царица полей приводила себя в порядок. Наш корпус изъял назад свои танки. Моя рота шла во главе бригады. Легкая рота – она хороша для прикрытия, для разведки, для обеспечения… Мы даже ни разу не стрельнули за время входа в прорыв. Оборона была по-настоящему взломана. Иногда слышались отдельные выстрелы румын. Но моя роль – вести свою роту, прокладывать путь. Я все время шел на правом фланге. Командование считало возможным удар по нашему корпусу. Но его принял на себя шедший справа 13-й механизированный. Он шел на окружение по короткой дуге в шестьдесят километров. Наша дуга составляла около ста километров. Точка встречи войск нам была неизвестна. Возможно, ее знал командир бригады. Никаких письменных приказов не поступало, все распоряжения передавались устно или прочеркивались по карте.
Мы понимали только одно – наступаем по-крупному. А куда и как, мы, рядовые лейтенанты, командиры рот, да даже и командиры батальонов не могли знать. Слово «окружение» не употреблялось вообще, ставили задачу наступать и еще раз наступать. Командир полка ставил мне задачу примерно в таком духе: «Орлов, видишь населенный пункт? У населенного пункта высотка. На нее!» Вероятно, ему говорили примерно то же самое – «от населенного пункта к другому населенному пункту». Но населенных пунктов на нашем пути было очень мало, буквально только три крупных населенных пункта на сто километров. И в первый же день прорыва в первом населенном пункте все перепутались и скопились в одном месте. Командир корпуса полдня разводил колонны с довольно суровыми угрозами. Ему от высшего начальства ставилась задача – выйти в тыл к немцам ровно на вторые сутки. В 13 часов корпус начал выдвижение в прорыв, а спустя двое суток в 14 часов он был на хуторе Советский, выйдя в тыл армии Паулюса. Захватил