Грани. Борис Григорьевич ДынинЧитать онлайн книгу.
пожарной каланчи и собора, были двухэтажные каменные здания РИКа и школы, остальные были одноэтажные, в основном деревянные дома. На одной из улиц недалеко от площади располагался базарчик – несколько деревянных лавочек, длинные столы, да перекладина для привязи лошадей. Когда Михаил приблизился, базар уже закончился, несколько повозок укладывались в обратный путь. Ничего не привлекло внимание Михаила и в магазинах, расположенных тут же на площади. В столовой накормили остывшим супом и кашей. Не зная, что делать дальше, он забрал свой чемодан и принялся ждать на скамеечке у дороги. Полуденная жара всё-таки спала, солнце уже не пекло такими прямыми лучами. Однако воздух успел нагреться, теперь уже не было разницы между температурой на солнце или в тени. Утомительное ожидание. Неслышный шелест листвы на деревьях, неброская яркость зелёной травы, редкие прохожие. Михаил сидел почти в полудрёме, с притупленным восприятием всего происходящего. Казалось, это происходит не с ним, он – лишь сторонний свидетель. В реальность его вернул весёлый голос с дороги.
– Поехали же, учитель, – кричал и махал ему Михеич.
Даже издали были заметны перемены,
произошедшие с ним за то короткое время, что они не виделись. Лицо разрумянилось, глаза блестели, бородёнка взъерошена, картуз набекрень. Было видно, что Михеич успел не только сдать зерно и покормить коня, но и позаботиться о себе.
Уложив чемодан, разровняв сено и накрыв дерюжкой, Михеич показал Михаилу, как расположиться поудобнее.
– Ну, с Богом – сказал он и, перекрестившись, тронул вожжи и добавил: – Ежели все пойдёт по-хорошему, мы засветло окажемся дома. Лошадь накормлена, напоена, она чувствует, что мы домой едем, её и погонять не надо.
Михеич всё-таки дважды лошадь стеганул, и та побежала рысью, задрав пыльный хвост. Михеич говорил преимущественно один, не требуя участия от Михаила, он просто радовался, что его слушают. Одна тема сменялась другой, и требовалось даже усилие, чтобы следить за нитью рассказа. Колхозные дела, сосед Степан, у которого жизнь никак не налаживалась, так как старший сын уехал зимой на заработки в город, а по весне не вернулся: не пожелал более жить в деревне. Михеич рассказал и о своём сыне, которого всё никак не удавалось женить, хотя хороших девок было навалом, например, дочь Степана Варя. Потом Михеич снова переключился на колхозные дела, похвалил толкового председателя колхоза, не дававшего лодырям спуску.
Михаил слушал-слушал, понимая, что всё это относится к его новой жизни, а малозначащие пока имена скоро заживут полнокровной жизнью. Со многими из этих людей, возможно, он встретится на собраниях в школе, на сходках, возможно, даже зайдёт к кому-то домой. Постепенно речь Михеича стала
напоминать невнятное бормотание, была труднопонимаема, наверное, действие средства, взбодрившего его поначалу, заканчивалось. Тишину сопровождало мерное постукивание колёс да цоканье копыт, иногда вспархивала из придорожных кустов испуганная птица. Перелески