Куриный бульон для души. 101 история для мам. О радости, вдохновении и счастье материнства. Джек КэнфилдЧитать онлайн книгу.
штуки.
Позже я уселась на верхнюю ступеньку своего крыльца и открыла коробку с пометкой «альбомы». Там были фотографии отца, такого статного в своей флотской униформе. А на одной из них была и мама – она стояла, облокотившись на их первую машину. Я перелистывала страницы, и семья росла – вот они купили свой первый дом, взяли машину побольше. На последней странице были и мы – «сестрички в одинаковых платьицах».
Я как будто снова прикоснулась к накрахмаленным оборкам и услышала шорох кринолина, придававшего юбкам объем. Я помнила, как радовалась мама, когда увидела эти наряды в детском магазине нашего городка. Для нас с Эллен нашлись платья по размеру, но не для Бет. Однако продавщица пообещала, что закажет платье четвертого размера, которое придет аккурат к Пасхе. Как же мы обрадовались!
Когда посылка пришла, мама вынула из нее платья, а мы сбились вокруг нее в кучку. Наши наряды были сделаны из облаков белоснежной кисеи с узором в голубую крапинку. Юбки и воротники были отделаны маленькими голубыми бантиками.
– Под цвет ваших глаз, – сказала мама.
Нам разрешили устроить примерку – вечерний «показ мод» для папы. Пока мы крутились в столовой в своих пышных нарядах, он аплодировал без устали. Мы грациозно приподняли кружевные юбки и присели в великолепном реверансе.
Я рассматривала фотографии и вспоминала, как бледное весеннее солнце согревало наши лица в то пасхальное утро. Мы, наверное, заупрямились и не стали надевать пальто по дороге в церковь. Ведь тогда платья помялись бы – и никто бы не увидел, как мы похожи!
Когда пришла пора, я отдала свое платье Эллен, а она передала свое Бет. Но эти крапчатые произведения швейцарского искусства лишь положили начало долгой традиции одинаковых нарядов. Я помнила, как мы наряжались в голубой хлопок и как носили желтые джемперы. Даже отец заразился этой идеей и привез из деловой поездки в Аризону мексиканские платья для всех своих девочек – включая маму.
Это были чудесные белые платья с широким воротом и яркими ленточками на каемках, а их юбки были вырезаны из цельного круга ткани. Папа включил на проигрывателе «Болеро» Равеля, и мы закружились по гостиной как безумные, а наши юбки с лентами трепетали, как бабочки. В конце мы со смехом повалились на пол. Папа сидел в своем кресле и улыбался: «мои девчонки».
Я так ясно помню те первые платья и, к удивлению, не помню, чем все закончилось. Может быть, мама поняла, что мы переросли эту идею. Наверное, она увидела, что мы стали разными, и просто перестала покупать нам одинаковые платья.
Мы повзрослели и пошли по жизни тремя разными путями. Мама бы изумленно покачала головой и сказала папе:
– Как это у нас вышли такие разные дочки?
Он бы только улыбнулся в ответ.
Мы знали, что без мамы в Рождество будет грустно. Мы в первый раз справляли Рождество без нее. Сколько я себя помню, папа всегда дарил маме на Рождество красивую ночную рубашку – длинную, шелковую, с большим количеством кружев. Елка сверкала, но под ней не было большой коробки из магазина «Спокойной ночи». Ради детей мы делали вид, что нам весело, но кругом