От Савла к Павлу. Обретение Бога и любви. Воспоминания. Николай ПестовЧитать онлайн книгу.
все, но я не помню ни одной семьи, где Евангелие было бы основой жизни. Я была измучена семейными неприятностями, и только в храме соседнего женского монастыря перед иконой преподобного Серафима Саровского находила утешение в моей недетской скорби. Никто так не страдает от ссор родителей, как дети!
«Сдвинуть» меня с Евангелия было уже нельзя. Родители были недовольны моим «увлечением» религиозными вопросами, чтением книг, моей подругой из семьи священника, и каждый из них старался «образумить» меня. Страшно вспоминать антирелигиозные высказывания, которые мне надо было выслушивать и после которых я убегала в церковь, скорее очиститься – исповедоваться и приобщиться Святых Таин.
– О чем вы плачете? – спрашивал меня батюшка отец Алексей на исповеди.
– Ссорюсь с родными, – отвечала я.
Не могла же я на исповеди жаловаться и рассказывать семейные сцены, возмущавшие всю мою душу. Я не могла разобраться, кто из родителей виноват. В семье не было ни мира, ни любви; нас, детей, не берегли от сцен, брани, слез и скандалов. Сестра воспитывалась в институте, а я и брат (на два года младше меня) не знали в семье покоя.
Когда мне было четырнадцать-пятнадцать лет, отец безжалостно восставал против моего «увлечения христианством». Он боялся за меня – а вдруг я уйду в монастырь, а вдруг сойду с ума. Он умолял не поститься, не ходить на раннюю обедню, больше есть и спать, беречь нервы – и как-то совсем не сознавал, как я страдала от его насмешек над тем, что было для меня свято, и всяких обидных слов. Семья жила зажиточно, и отец давал мне деньги на наряды, на кино, на театр и на бедных. Я не была аскеткой и ходила на спектакли, в кино. Но, возвращаясь домой, всегда с тревогой думала: «Что там делается?»
Мать Мария Георгиевна
Свою маму в эти годы я не любила. Истерзанная семейным разладом, она была очень нервной. Ее отношение к религии было внешнее: она и обряды выполняла, и лампадки зажигала, и заказывала «семейную» икону, оклады на образа… Ах, как хотелось ей любви отца, какая она бы была семьянинка и хозяйка, как она заботилась бы об отце и о нас!..
С годами она стала болеть, характер ее и поступки граничили с характером душевнобольной и глубоко несчастной женщины. Она была красивой, энергичной и очень дельной; имея зубоврачебный кабинет, хорошо зарабатывала и любила свое дело, но болезнь ее подкашивала.
«Каждая несчастная семья несчастна по-своему», – писал Лев Толстой. А детям тяжелее всего! «И бесы веруют и трепещут» (Иак. 2:19). Мама жила по своей воле, так далеко от религии и Церкви. О, если б было у нее духовное руководство, которое вело бы ее по законам Церкви, тогда бы, возможно, и жизнь ее семьи была бы иной. Бедняжка, она, видно, не знала, что жене нельзя оставлять мужа ни под каким предлогом. «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф. 19:6). Родители наши, как и все в те годы, были венчаны. Но не читали они Евангелия, не знали, что надо все прощать, бесконечно терпеть и надеяться на милосердие Божие. «Не будь побежден злом, но побеждай зло добром», –