Чилийский дневник. «Пой, а не плачь!». Вера НекрасоваЧитать онлайн книгу.
и просят мелочь: а у вас задняя дверь плохо закрыта, а давайте я помогу вам выехать – им за это копеечку. Я бы таких пинала ногами, но местные добры и отзывчивы.
И, кажется, совершенно не замечают главного украшения города – Анд. Анды видны отовсюду – и для жителей Сантьяго это привычный фон. Но, черт побери, это лучшее природное обрамление для мегаполиса, которое я видела: цепь высоких гор с заснеженными сияющими вершинами.
Жизнь без селедки под шубой
Зимним солнечным днем, глядя на Анды вокруг Сантьяго-де-Чили, я думаю о слове «навсегда». И вспоминаю, как это было: когда думаешь, что не вернешься в Россию.
Однажды я навсегда уехала в Малайзию. Сначала съездила на месяц в отпуск, и мне показалось, что это хорошее место для постоянного места жительства.
На работе как-то прознали об отъезде: девчонки завидовали и вспоминали хеппи-энды уехавших за бугор подруг, а начальник Петр Николаевич пророчил скорое замужество с малайцем.
Малайцы темнокожи в диапазоне от терракотового до цвета кофе с молоком, и они в восторге от вновь прибывших одиноких белых женщин. Модно быть белым: магазины завалены отбеливающими кремами, больше похожими на театральные белила.
На экваторе лето круглый год, и все улыбаются. Живи не хочу, радуйся, потребляй. Хочешь сладких рамбутанов? Хочешь фиников, бананов? Работа работается, деньги зарабатываются, жаловаться – грех. Только вот иногда открываются такие экзистенциальные воронки, что никакими манго и островами-блюдцами не заткнешь. Жить без селедки под шубой можно, но нельзя. Туризм и эмиграция – не одно и то же.
Из беспросветных зим казалось, что смогу пролежать на берегу моря вечно. Выяснилось, что для меня пальмы и океан – максимум на одну неделю. Сатанею от безделья на третий день.
Может быть, в тяжелые моменты мне просто не хватило моих искрометных русских друзей? С индусами, китайцами, малайцами хорошо и весело, но спустя полгода я затосковала по мрачным русским лицам и задушевным разговорам.
У меня, конечно, был скайп и рабочая виза на три года, которая делалась мучительно и долго. Среди всех моих знакомых такая была только у меня. Это не почти бесправная «виза жены» и не бесконечный «визаран». Мои соседи-поляки Магда, Юрек и Хмура считали, что это большая удача.
Но все стало легковесным. Вызываешь Саида с 21-го этажа, хорошо понимающего по-русски. Говорим, конечно, только о России. Он когда-то там учился на медецинском. Невыносимая легкость бытия. И тут меня осеняет: вдруг я приеду домой в отпуск, например, а у меня больше нет иммунитета к хамству? И почему плохо, когда все хорошо?
И вот спустя почти год я увольняюсь и возвращаюсь в Россию. Просто я тогда заменила один офис на другой. Но за тридевять земель.
Навсегда я больше не уезжаю. Только на время, чтоб еще больше любить то, что было моим всегда. Иногда