Георг Енач. Конрад МейерЧитать онлайн книгу.
ландскнехта, звучавшая таким презрением к смерти, такой радостной отвагой, могла идти только из могучей груди его друга. Это и был он. И как заканчивал пастор в Бербенне свой трудовой день? Он стоял на коленях в тени огромного вяза и точил о точильный камень огромный меч.
Вазер остановился как вкопанный. Стоявший на коленях человек увидел его, воткнул меч в землю, вскочил на ноги, широко раскинул руки и с криком:
– Вазер, дорогой мой! – крепко прижал друга к груди.
Вазер высвободился наконец из объятий пастора. Приятели с радостным любопытством разглядывали друг друга. Вазер был несколько смущен, но не показывал вида. Могучая фигура Енача подавляла его. Смуглое, обросшее бородою лицо озарял отблеск внутренней мощи. И Вазер угадывал, что неукротимую волю, таившуюся в угрюмом и замкнутом когда-то мальчике, расковали теперь опасности бурной политической жизни.
На Енача изящная внешность Вазера, скромного и уверенного в себе, произвела приятное впечатление, и он не скрывал своей радости, что может в своей глуши отвести душу с представителем городской культуры.
Он пригласил его сесть на скамью, окружавшую кольцом старый вяз, и громко крикнул:
– Люция, вина!
Красивая тихая женщина, которая встретилась Вазеру, когда он входил во двор, тотчас вынесла из дому два глиняных кувшина и, поставив их с милым, робким поклоном на скамью между приятелями, скромно удалилась.
– Кто это прелестное создание? – спросил Вазер, с удовольствием глядя ей вслед.
– Моя жена… Здесь, среди этих идолопоклонников, – Енач улыбнулся, – не место холостому протестантскому пастору. Он должен быть женатым человеком. Кому-то нужно было отделаться от меня, и меня послали в эту глушь, с тем чтобы я спасал моих прихожан из тьмы неверия и суеверия. На меня возложили достойную задачу. Но до сих пор мне никого еще, кроме прекрасной Люции, обратить не удалось. И какой ценой? Собственной своей персоны…
– Она изумительно хороша, – задумчиво заметил Вазер.
– Ничего… Мне лучше не надо, – сказал Енач, протягивая гостю один кувшин и поднося другой к губам. – И сама кротость. Она из-за меня немало огорчений и обид переносит. Ее родственники-католики ей простить не могут этого брака… Но какая у тебя великолепная, друг мой, пороховница. Да ведь эта фамильная реликвия Александра!.. Как же, как же, ведь старик в Понтрезине умер, и теперь она перейдет к милому Блазиусу, моему товарищу в Арденне. Но, черт побери, каким путем она попала к тебе?..
– Это одно из моих дорожных приключений, о которых я расскажу тебе потом подробно… – ответил Вазер, не выяснивший еще себе, надо ли говорить о том, что он видел и слышал в Малойе. Он боялся, что горячий, пылкий Енач заставит его рассказать и такие подробности, которые благоразумнее было бы, пожалуй, скрыть от него. – Прежде всего, милый мой Георг, посвяти меня в эти замечательные события, которые в последние годы привлекали к твоей стране внимание всех политических деятелей. Ты ведь играл в них главную роль…
– Это