Хроники Заводной Птицы. Харуки МуракамиЧитать онлайн книгу.
за горизонтом на западе. Эти перемещения светила были единственным заметным глазу изменением вокруг нас и рождали, я бы сказал, чувство громадной, космической любви.
На наблюдательном пункте мы сменили грузовик на лошадей. Все было подготовлено заранее: четыре верховые лошади и еще две – с продовольствием, водой, снаряжением и оружием. Вооружение у нас оказалось довольно легкое. У меня и этого человека, которого звали Ямамото, были только пистолеты, а у Хамано и Хонды – кроме пистолетов, еще винтовки-«тридцативосьмерки» и по паре ручных гранат. Фактически командиром нашего маленького отряда был Ямамото. Он принимал все решения, отдавал распоряжения. По военным законам командовать полагалось мне – ведь формально Ямамото был штатским, но его права распоряжаться нами под сомнение не ставил никто. Каждый понимал, что он был просто создан для того, чтобы повелевать другими. А я, несмотря на чин младшего лейтенанта, оставался всего-навсего бумажным червем и понятия не имел о том, что такое настоящая война. Военные люди безошибочно угадывают такие способности в других и непроизвольно им подчиняются. Вдобавок перед отправкой я получил команду беспрекословно выполнять указания Ямамото. Короче, исполнение его приказов выходило за рамки уставов.
Мы вышли к Халхин-Голу и двинулись вдоль берега на юг. Река взбухла от растаявшего снега. В воде плескалась крупная рыба. Временами в степи вдалеке показывались волки. Может, это были не чистокровные волки, а какая-нибудь помесь с бродячими собаками. Но все-таки они представляли опасность, и, чтобы охранять от них лошадей, приходилось по ночам выставлять часовых. Мы видели множество птиц – большинство из них, наверное, возвращались к себе домой, в Сибирь. Мы с Ямамото обсуждали особенности местности и, сверяя с картой наш маршрут, заносили в тетради все замеченные особенности. Но кроме этой специальной темы, ни о чем другом Ямамото со мной почти не разговаривал. Он молча погонял вперед лошадь, усаживался есть отдельно от остальных и, опять-таки не говоря ни слова, устраивался на ночлег. Мне казалось, что Ямамото уже бывал в этих краях. Он удивительно ориентировался на местности, точно зная, куда двигаться дальше.
После двух дней пути на юг, которые прошли без происшествий, Ямамото отозвал меня в сторону и сказал, что завтра на рассвете мы будем переправляться на ту сторону Халхин-Гола. Я был ошеломлен: ведь на противоположном берегу уже начиналась территория Монголии. Даже берег, на котором мы находились, считался опасной зоной, предметом пограничных споров. Монголы настаивали, что это их земля, Маньчжоу-го предъявляло на этот район свои претензии, и из-за этого часто возникали вооруженные столкновения. Если какой-нибудь монгольский отряд захватит нас на этом берегу, такие разногласия могли бы нас как-то оправдать. Хотя сейчас, когда таял снег, монголы почти не переходили через реку, опасность столкнуться с ними была невелика. Но случись такое