Добрый убийца. Андрей АнисимовЧитать онлайн книгу.
Надя отправилась хозяйничать, выдав мужу пачку писем и журналов. Через минуту из кухни послышался ее голос:
– Глеб, помоги разобраться с техникой.
Здесь такие агрегаты, которых я никогда не видела.
Глеб поднялся и двинулся на зов. Чтобы добраться до Нади, ему понадобилось сделать четыре шага. Петр проводил взглядом помощника и углубился в чтение. Журналы он отодвинул в сторону, а конверты проглядел и три из них отложил. Первым он распечатал письмо из Новгорода, где в графе обратного адреса значилась фамилия «Ерожин».
«Отец, спасибо за все. Хотел приехать в больницу, но папа Витя отговорил. Сказал, что нечего тебя волновать, пока не встанешь на ноги. В каникулы обязательно приеду. Сейчас учусь. Наверстываю упущенное. У меня все в порядке. Тебе привет от папы Вити, мамы и Тани Назаровой. Мы с ней встречаемся. Твой сын Гриша».
Петр Григорьевич отложил письмо и задумался. Дружба сына с младшим лейтенантом его озадачила. Но само послание обрадовало.
Мысль о том, что на свете живет взрослый мужик и этот мужик – его сын, тепло тронула сердце. Второе письмо тоже было из родного города, но по фирменному продолговатому конверту подполковник догадался, что послание деловое.
Писал ему банкир. Анчик благодарил за работу. Как и предполагал Ерожин, труп с изуродованным лицом и документами на имя Кадкова принадлежал Ходжаеву. Актриса Проскурина тело опознала. Таким образом, свое обещание найти Руслана сыщик выполнил.
Анчик желал Петру Григорьевичу здоровья и надеялся, что их сотрудничество продолжится. «Если вы сумеете отыскать и то, о чем мы говорили, половина ваша. Все остается в силе», – напоминал Анчик об их договоре.
Ерожин просмотрел письмо еще раз. Он прекрасно помнил беседу с банкиром в его кабинете. Рублевый гонорар, который он тогда получил, Петр Григорьевич считал отработанным. Судя по посланию, банкир был того же мнения.
О том, куда Кадков запрятал награбленное, Ерожин в больнице много думал. Там времени имелось предостаточно. Некоторые мысли у подполковника по этому поводу появились.
В питерской квартире Вали Никитиной на Среднем проспекте ничего не нашли. Девушка все Глебу рассказала. Он не мог посоветоваться с Ерожиным, тот лежал в больнице без памяти, и на свой страх и риск умолчал о шубе, которую преподнес Вале Кадков. И научил, что говорить на допросе. О том, что лисья шуба принадлежала убитой Зойке, кроме Глеба, не мог знать никто. Девушку по делу не привлекли. Когда Глеб шефу об этом рассказал, Ерожин пожал помощнику руку.
Третье письмо пришло из Самары. Ерожин распечатал конверт. Под двумя листками в линейку, исписанными мелким женским почерком, стояла подпись Шуры. Письмо начиналось странно. «Петр, не хотела тебе писать, да в себе держать этого больше не могу. Ты человек взрослый, разумный, надеюсь, поймешь глупую бабу с ее дурацкими страхами. Дело касается твоей жены и моего мужа. Только умоляю, пусть о моем письме никто не узнает».
– Прошу к столу, товарищ подполковник, – позвала Надя.
Петр поднялся, спрятал письмо