К берегам Тигра. Хаджи-Мурат Магометович МугуевЧитать онлайн книгу.
жизнь в гарнизонах тянувшего лямку. Генералу этому плевать на сиятельное родство и титулы его вольноперов. Вот идет как-то командир через двор, а навстречу ему Олсуфьев – службы графчик не знал, строя не любил, нас, простых смертных, чурался – и небрежно этак прошел мимо командира. Тот кричит:
«Кто таков?»
«Граф Олсуфьев», – отвечает фендрик и этак изящно приподымает фуражку.
«Граф?.. Я тебе покажу графа! Отчего честь не отдал? Отчего во фронт не стал?»
«Не заметил, – говорит, – ваше превосходительство, а к тому же прошу не кричать на меня и не „тыкать”, меня это нервирует».
«Нервирует? А ну, вахмистр, в карцер этого неврастеника на десять суток! Я ему там нервы повылечу».
«Ваше превосходительство, я, – говорит фендрик, – в Петербург на вас князю Гагарину и генералу Куропаткину жаловаться буду».
Как затопает на него старик.
«Ах ты, – кричит, – штафирка! Жаловаться тетушкам да бабушкам на меня будешь?! На двадцать суток его, каналью! Да чтобы каждый день в строю был, а потом – в карцер!»
Отсидел наш графчик двадцать суток, вышел из карцера бледный, напуганный, похудевший и к нам вдруг проникся симпатиями, не отходит от вольноперов. Только на второй день угораздило его опять на глаза командиру попасться. Остановился он, смотрит на генерала и опять не отдает ему чести. Рассвирепел тот, побагровел весь:
«Вы это что, бунтова-а-ать? Издеваться над начальством? Упеку под суд! Поч-че-му не отдаешь чести?»
«Извините, ваше превосходительство, – совсем оторопев, говорит графчик. – Я думал, что мы с вами в ссоре!»
Тут уж и генерал растерялся. Поглядел-поглядел в невинные глаза Олсуфьева, плюнул:
«Ну и дура-ак! Откомандировать это чучело из полка куда угодно!»
Мы весело смеемся. Особенно нравится рассказ Зуеву.
– Хороший анекдот, – заливаясь смехом, говорит он, – надо запомнить.
– Нет, господа, к сожалению, не анекдот, – вздохнув, продолжает Гамалий. – Вы видели сегодня возле командира корпуса высокого гвардейского полковника с пышными усами и «Владимиром» на груди?
– Того, что пел французскую шансонетку? – спрашиваю я.
Гамалий молча кивает головой.
– Так вот он сам, своей персоной, и есть полковник граф Алексис Олсуфьев, – медленно говорит Гамалий.
Зуев негодующе откидывается назад.
– Видно, тетушка продолжает ворожить ему. Полковник! – с непередаваемым презрением заканчивает Гамалий.
Нашу беседу прерывает конный драгун, прибывший из штаба.
– Вашскобродье! – щелкая шпорами и четко отдавая честь, докладывает он. – Их превосходительство генерал-майор фон Эрн требуют вас со старшим офицером к себе.
– Сейчас будем, – вставая, говорит есаул.
Драгун исчезает, и кованые копыта его коня стучат за палаткой.
Мы спешим в штаб.
– Видите этот зигзаг? Это караванная тропа, ведущая в ущелье Алдун. Отсюда тянутся еще две дороги. На этой карте их нет,