Клетка. Саша КругосветовЧитать онлайн книгу.
глав семь не было дописано. Отсутствовала нумерация и было непонятно, как их располагать. Многое, в том числе и конец, дописал Макс Брод, друг Кафки и популяризатор.
Кстати, додуманный Бродом финал нарушал идею Франца Кафки, который считал, что этот текст не должен иметь четкого окончания.
Самое авторитетное издание «Процесса» вышло в 1950 году в издательстве «Зуркамп», Франфуркт-на-Майне. Макс Брод внес несколько исправлений в первоначальный вариант и добавил один фрагмент.
Этот вариант, как правило, используется для переводов на иностранные языки.
Макса Брода критиковали за исправления и интерпретации, однако доступа к рукописи ни у кого не было. А когда ее выкупили у наследников, то в 1990 году вышел двухтомник «Процесс. Роман по материалам рукописи», где сняли нумерацию глав, первую главу разделили на две, изъяли главу «Подруга фройляйн Бюрстнер», которую убрали во фрагменты. В общем, постарались все вернуть в первозданный вид.
Что сказать? Кругосветов экспериментирует, колдует над текстом, которого нет. Только варианты. Только хаос.
И это похоже на мистический ритуал.
Кафка в своем творчестве близок к сказке. Вспомним «Превращение», «В исправительной колонии», да и сам «Процесс».
Правда, эта сказка для взрослых – довольно злая сказка, сказка без счастливого конца.
Кругосветов начинал как детский писатель, который плавно ушел в литературу для взрослых. Этот текст пограничный во всем – он между модернизмом и постмодернизмом, он между сказкой и реализмом.
Саша Кругосветов создает мир духовный и мир чувственный, и мир чувственный есть воплощенное зло.
Роман «Клетка» показывает путь от модернизма к постмодернизму. Диалектику переходного периода из ниоткуда в никуда.
«И увидел я мертвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими.
Тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим.
И смерть и ад повержены в озеро огненное. Это – смерть вторая.
И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное».
Александр Гриценко,
русский писатель, драматург, прозаик, журналист,
литературный продюсер, театральный режиссёр.
Председатель правления
Интернационального Союза Писателей
Брюки в обтяжку, выбеленное лицо, матроска с глубоким вырезом. Смешной человечек в клетке. Мы ее не видим. Видим только, что он все время натыкается на ее стены. Потому что эта клетка только для него одного. Хочет выйти. Пытается разогнуть прутья или протиснуться между ними. Прутья сдирают до крови кожу, ломают ребра, но так хочется на свободу.
Вышел все-таки. Немного отдохнуть