В красном стане. Зеленая Кубань. 1919 (сборник). Илья СавченкоЧитать онлайн книгу.
офицеров Генерального штаба. Да, да! Я это утверждаю. Этим эта публика готовит себе прощение за грехи и темные деяния, творимые белыми рыцарями на кусочке, занятом Вооруженными силами Юга России.
И ему аплодировали.
Зазывали интеллигенцию, зазывали офицерство.
Городское мещанство обрабатывали в разных политических клубах, которых развелось как грибов после дождя.
Помню, пошел я в клуб имени Ленина на лекцию какого-то товарища «Есть ли Бог?». Хотелось послушать эту «богословскую» лекцию. Выступал рабочий. Он был во всеоружии знаний, ибо на столе лежало три-четыре книги, на которые он ссылался в своей лекции. Я прослушал только первую часть.
– Товарищи! Бог сказал, что мир им сотворен в семь дней, – начал оратор. – В семь дней сотворить такую махину – это даже Богу, если он еще есть, вряд ли под силу. Но посмотрим с научной точки зрения, верно ли то, что говорится в Библии. Посмотрим, что говорят по этому поводу естествоведение и физика.
«Бог сказал», «научная точка зрения» товарища – все это было до уродливости жалко. Он с легкостью, достойной лучшего применения, доказывал, что Бог есть выдумка безграмотных попов, дурачащих в церквах своих прихожан.
Хлопали оратору, но хлопали жидко. Видимо, он никого не убедил своей «научной точкой зрения».
Убогость мысли на всех этих бесконечных лекциях и митингах была явная. Москва, богатая, несомненно, недюжинными творческими силами, не в состоянии была обслужить необъятную Россию агитаторами, достаточно развитыми для того, чтобы поддержать престиж и достоинство «нового слова». Провинция варилась в собственном соку. Провинция должна была воспитываться на «научной точке зрения» доморощенных ораторов. Пять-шесть столичных агитаторов разрывались на части: по несколько раз в день выступали во всех цирках и театрах с лекциями, устраивали собрания для организации Пролетарского университета, библиотечных курсов, профессионально-просветительных союзов и пр. Энергия у этих людей была исключительная, но сказывалось утомление и у них. Огонек агитаторов постепенно гас, а вместе с ним бледнел порыв, огонь и пафос неистового революционерства.
Все эти лекции, митинги, собрания вначале очень охотно посещались городом, но чем дальше, тем меньше становилось охотников до умственных развлечений подобного рода. Митинги и лекции, несмотря на это, с каждым днем становились настойчивее и определеннее. Ораторы ничтоже сумняшеся громили всех инакомыслящих, и всякий, кто не коммунист, окрещивался именем «шкурника», «паразита», «контрреволюционера», «буржуазной сволочи», а так как слушатели были как раз из среды этой самой «буржуазной сволочи» и «шкурников», то естественно, что они предпочитали бывать где угодно, но только не на выступлениях представителей Коммунистической партии.
Охладела публика к митинговым речам еще и потому, что скоро речи стали воплощаться в жизнь. Большой процент митинговых хлопателей в ладоши давали трамвайные служащие и рабочие.