Родина Богов. Сергей АлексеевЧитать онлайн книгу.
ибо река питается не только видимыми ручьями и малыми речками, но более всего незримыми, таинственными ключами и родниками. Точно так же они существуют в языке, образуя независимый, не подвластный нашему сознанию инстинкт самосохранения, как у всего живого, теплокровного мира.
И самоочищения…
1
Два ромейских легиона, пришедших из Середины Земли, вспомогательная конница и три центурии наемников стояли парадным строем на берегу весеннего, полноводного Рейна уже четвертый час. От долгого ожидания, а более от студеного полунощного ветра ровные шеренги плотно сомкнулись плечами и сжались между собой, задние ряды всадников спешились и теперь грелись, прижимаясь к лошадям. И казалось, еще не приняв ни одного сражения, тридцатитысячное императорское войско уменьшилось вдвое, и оставшаяся половина настолько продрогла, что утратила бравый вид и боевой дух. Особенно легионеры, привыкшие к теплу жарких стран и экипированные так, будто готовились высадиться на Сицилию, а не на правый берег Рейна. Пытаясь разогнать по жилам стынущую кровь, они то и дело переступали голоколенными ногами, размешивая калигулами еще не просохшую липкую глину, топтались на месте галльские наемники и даже лошади, отчего над строем висел бесконечный чавкающий звук.
Легат Анпил, командовавший торжественным построением, стоял на деревянном помосте, приготовленном для императора, и непроизвольно, повинуясь общему ритму, тоже переминался с ноги на ногу. В любой момент он мог бы одним словом навести порядок в строю, но по договору не имел права держать воина в парадной стойке более двух часов, если не было дополнительного соглашения об оплате. Поэтому легат взирал на войско со снисхождением, да и не видел в строгости особой нужды, поскольку высланные для встречи Вария мальчики-контуберналы не подавали знака. А ветер между тем усиливался и наконец-то пошел ожидаемый с утра холодный дождь со снегом.
Никто не знал, что могло так задержать императора, известного своей обязательностью и бережливостью времени еще с тех пор, когда он был обыкновенным всадником, а потом трибуном и командовал конницей. Поэтому легат кутался в плащ и с тревожным недовольством посматривал в сторону императорских шатров, поставленных на высоком прибрежном холме, прикрытом старыми, корявыми от ветра соснами. Но иногда с радостью переводил взор на близкий речной берег, возле которого стояла приготовленная для него бирема со спущенными сходнями. В трюме, спрятанные от посторонних глаз, находились его жена и три взрослых сына со своими семьями и домашними рабами, с немалым добром, нажитым за время службы в холодной стороне. Если бы в сей час кто-нибудь из его учеников-контуберналов махнул рукой, Анпил задержался бы на помосте не более мгновения – только для того, чтобы подать команду и привести в чувство тридцать тысяч окоченевших воинов. Не успел бы император