Библиосфера и инфосфера в культурном пространстве России. Профессионально-мировоззренческое пособие. А.В. СоколовЧитать онлайн книгу.
насильственные методы по принципу «Цель оправдывает средства», вместо благоговения перед культурой – потребительское использование её в качестве источника комфорта и развлечения или для достижения своекорыстных целей – например, идеологического манипулирования массами. В связи с этим интеллектуалу свойственны культурная индифферентность, готовность адаптироваться к любой культурной среде, отказ от самоидентификации с определенной национальной культурой. Нарисованную фигуру интеллектуала назовем интеллектуал-циник, учитывая, что её этическое самоопределение характеризуют эгоизм + насилие + потребительское отношение к культуре. Как известно, циник – безнравственный человек, использующий любые средства для достижения своих целей.
Наконец, представим формулу интеллектности, соответствующую социологической и социально-экономической трактовкам интеллигенции. Поскольку в этих трактовках отсутствует этическое самоопределение, формула упрощается и выглядит следующим образом:
Интеллектность = С – кТ
Отсутствие в формуле интеллектности этической составляющей не означает, что реальные субъекты этически нейтральны. Ведь не зря дореволюционную интеллигенцию обвиняют в нигилизме и фанатизме, а советскую интеллигенцию упрекают в конформизме и сервилизме, легко перераставших в «рептильную приспособляемость и рабскую угодливость». Интеллигент-гуманист и интеллектуал-циник – это крайности, противоположные полюса, между которыми располагаются промежуточные этические фигуры. Помимо гуманиста, имеются три интеллектные (умственно развитые) фигуры, включающие в себя альтруистическую направленность личности: квазигуманист, использующий насилие ради достижения идеологически санкционированных и альтруистически переживаемых целей – например, утверждение христианства или реализация партийной программы; скептик – высоко образованный и вольномыслящий альтруист, отвергающий насилие и критически оценивающий современную культуру, а не благоговеющий перед нею[82]; наконец, нигилист, не только подвергающий сомнению общепризнанные культурные ценности, но и склонный к их разрушению, ибо, как говорил тургеневский Базаров, «место надо расчистить». Причем, справедливо заметил С.Л. Франк, русский нигилист является не эгоистом, а альтруистом, поскольку, он заботится «о насущном хлебе для всех или большинства»[83].
Эгоистическое самоопределение не менее разнообразно. Эгоист может быть злым и жестоким циником или, напротив, добрым и сострадательным человеком; он может варварски потреблять продукты культуры, а может быть их фанатичным поклонником. В общественной жизни, да и в быту часто сталкиваешься с интеллектуалом-деспотом. Деспотизм, конечно, чужд альтруизма и толерантности, но он базируется на некоторых культурных ценностях – прежде всего, определенной идеологии. Содержание идеологии не имеет значения, важно, чтобы она способствовала укреплению власти деспота. Особый вид деспотизма
Скептицизм понимается здесь как философская позиция, характеризующаяся сомнением в существовании надежных критериев истины. В эпоху Просвещения скептицизм отождествлялся со свободомыслием (М. Монтень, П. Бейль и др.).
Франк С.Л. Этика нигилизма // Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. – М, 1991. С. 182.